— Красной линией?

— У каждого подонка, представь себе, есть такая линия. Некий рубеж, который даже он не считает допустимым пересекать. Граница, за которой уже не удается убедить себя в том, что твои действия — допустимы и оправданы обстоятельствами. Я похищал людей для «Прогрессивных технологий» несколько лет. Держал их взаперти, проводил исследования, ставил опыты… Но все они были взрослыми. Я убеждал себя, что это не страшно, что они справятся. И либо тоже окажутся в рядах наемников ЗАО, либо вернутся домой со стертой памятью. Смертельные исходы, конечно, бывали, но в пределах процента несчастных случаев. Трагично, но порой неизбежно. Я находил себе оправдания. Но Карина была первым ребенком, которого мне велели похитить. Дети не должны через такое проходить. Это я знал четко. Дети не должны подвергаться такому риску. Я выполнил приказ, но это стало для меня точкой невозврата. Именно из-за нее я решился помочь вам, когда твой брат и Дементьев пришли спасать остальных. Я был уверен, что меня убьют за это, но уже не мог поступить иначе.

Он замолчал, так и не обернувшись, хотя ни один датчик не требовал столько времени на установку.

Пораженная его внезапным откровением, Лиля тоже какое-то время молчала, а потом мягко возразила:

— Ты не подонок, Костя. Перестань себя таковым считать.

Долгов лишь с сомнением хмыкнул и покачал головой.

— Многие с тобой не согласились бы. Думаю, Карина в первую очередь. Но, может быть, если мне удастся уберечь ее от угроз нашей профессии и собственной глупости, она однажды меня простит. Тогда и я смогу простить себя. Надеюсь.

— Значит, подержу за вас кулачки, — с улыбкой пообещала Лиля.

Долгов все же повернулся, на мгновение поймал ее взгляд и снова склонился над сумкой с датчиками. Следовало установить в зале еще парочку.

Лиля, желая немного разрядить обстановку и сменить тему, задумчиво протянула:

— Значит, Дамира… Бравая капитан Садыкова из Казани. Если не ошибаюсь, то за два с половиной месяца, что прошли с того расследования, ты упоминаешь ее уже четвертый… нет, пятый раз. Что делает ее самой упоминаемой женщиной в твоей жизни. Все не можешь ее забыть?

— Да нет, просто к слову пришлось, — нарочито равнодушно отозвался Долгов, ковыряясь в содержимом сумки. — И почему я должен ее забывать? Мы весьма мило время от времени общаемся в Фейсбуке…

«Да сколько ж можно трепаться? — мысленно простонала Карина, поглядывая на щебечущих Долгова и Лилю. — Интересно, как ее муж к этому относится?..»

Она тихонько соскользнула с подоконника, убрала смартфон в задний карман бриджей и немного прошлась по холлу, чтобы размять ноги. Из поля зрения взрослых, конечно, вышла, но спускаться на второй этаж и в одиночку искать встречи с видениями Карина честно не собиралась. Просто решила немного походить.

Когда она приблизилась к лестничной площадке, ее внимание привлек шум из коридора: то ли звук шагов, то ли просто какое-то шуршание. Карина осторожно высунулась из-за поворота, пытаясь разглядеть, что могло издавать подобные звуки, но ничего не увидела.

В коридоре было темно. Непроницаемая мгла, даже стен в пяти шагах совсем не видно.

Но так не должно было быть! Она заглядывала сюда, когда они только пришли, коридор пусть тускло, но все же освещался какими-то окнами, которых отсюда не было видно. Зато было видно стену и поворот, которыми он заканчивался через много метров.

Карина обернулась к дверям спортзала, оставшимся позади. Оттуда все еще доносились приглушенные голоса и смех взрослых. Стоило вернуться к ним и рассказать о странном эффекте, появившемся неизвестно откуда, но что-то помешало.

Карина вновь услышала звук шагов и, ведомая любопытством, подошла ближе, остановилась на границе лестничной площадки и коридора.

Звуки доносились из темноты, но ей никак не удавалось понять: шаги приближаются или удаляются? Или кто-то невидимый просто топчется на месте?