Чувство долга и совести повелевало ей принять с покорностью свою карму и оно же велело ей ухаживать за больным мужем, прикованным к инвалидному креслу. Но другое чувство – чувство безумной любви, уносило её на крыльях страсти в долину счастья, откуда она не хотела возвращаться. Да, пусть это будет её непростительный грех! Она согласна искупать его всю свою жизнь. И даже если ей придётся расплачиваться за него в последующих семи рождениях, она всё равно не желает расставаться с Премом. Если её вынудят разлучиться с ним, то лучше она добровольно взойдёт на погребальный костёр, но она не сможет быть женой Раджи. Она просто не сможет.

Солнечное утро, пришедшее после безумной ночи любви, подарило Сонии не только ощущение счастья, но и уверенность в том, что наступило время поговорить с Раджой. Она не могла больше видеть его наигранную весёлость, с которой он пытался говорить с ней, сталкиваясь в зале. Раджа был очень хорошим парнем, и не заслуживал того, чтобы Сония избегала общения с ним. Ни он, ни она не виновны в том, что произошло. Теперь оставалось только лишь найти выход из положения.

Манну был прав: в тот момент, когда душевные травмы были свежи и кровоточили, нельзя было вносить решающие корректировки в жизнь. Если бы тогда Сония не послушалась Манну, и рассказала бы обо всём Прему, то всё кончилось бы весьма плачевно. Она рассталась бы с Премом, а он, как и предсказывал Манну, мог с головой уйти в вертеп безрассудства, дарующий сомнительный душевный покой. Сония какое-то время пожила бы с Раджой, а после, не выдержав общества нелюбимого мужчины, забрала бы дочку и ушла в неизвестность.

Такая перспектива была не из радостных, а потому являлась нежелательной. Сония ещё раз мысленно возблагодарила Манну за его своевременный и дельный совет и пошла к Радже, чтобы внести ясность в их отношения.

Робко постучав в дверь, девушка вошла в полутёмное просторное помещение. Раджа, видимо, в меру того, что с ним произошло, перестал радоваться солнечному свету, и держал окна постоянно зашторенными, из-за чего его комната больше походила на берлогу.

Он приветствовал дорогую гостью добродушным кивком головы, и, закрыв читаемую книгу, выехал из-за письменного стола. Сония, хоть и была настроена решительно, но сейчас почувствовала некую неловкость от предстоящего разговора. С чего начать? Что сказать? Да и вообще, куда деть глаза, которым было стыдно смотреть в бездонно-карие добрые глаза красивого парня.

Первая мысль, посетившая девушку, свелась к тому, что вовсе неудивительно, что раньше она любила его. Парень был, и, правда, невероятно хорош собой. Впрочем, это должно было означать, что их совместная дочь, наверняка, настоящая красавица. Фото девочки, виденные Сонией, подтверждали это.

- Привет! – улыбнулся он, подъезжая к Сонии поближе. – Чем обязан такому неожиданному визиту?

- Да вот решила навестить тебя, а то из-за моей депрессии мы с тобой почти перестали общаться.

Парень согласно кивнул и суетливо осмотрелся, решая, куда бы усадить посетительницу. Но Сония сама разобралась с этим вопросом, сев на край кровати.

- Я рад, что ты пришла, - Раджа расплылся в счастливой улыбке, не смея свести глаз с любимой девушки.

Он бы отдал всё на свете, лишь бы она жила с ним. Ему не нужно было ничего другого, только держать её в своих объятиях. К тому же, ни о каких интимных связях при совместной жизни не могло быть и речи в силу физического состояния Раджи. Но ему хватило бы её общества, её улыбки, её тепла. Раджа уже начинал сожалеть о том, что не признался изначально в том, что Сония его жена. Но теперь было поздно менять что-либо. Слишком поздно…

Сония замялась, не зная с чего начать разговор. Это было очень нелегко, если не сказать, что просто невозможно. В какой-то момент у неё и вовсе возникла мысль, что, может, лучше обойтись без откровений, но другая мысль, в которой фигурировала её дочь, не дала возможности Сонии уйти от разговора.

- Раджа, расскажи мне, пожалуйста, как ты жил до аварии? – без обиняков спросила Сония, надеясь, что рассказ Раджи позволит ей вспомнить хоть что-то из их общего прошлого.

- Хм, - протянул он, - даже и не спрашивай. Из нашей троицы я самый непутёвый. Прем – адвокат, Манну – доктор, а я – бывший контрабандист! И как только Прем не упёк меня за решётку? А ведь мог, ещё и как мог!

- Неужто в твоей жизни не было ничего серьёзного и разумного, о чём ты мог бы говорить с гордостью? – пытливо прищурилась Сония, ожидая услышать хоть что-то о семейной жизни Раджи.

- Ну почему же? – глаза парня почернили от воспоминаний. – Было, конечно. Но оно всё осталось в прошлом, и я не хотел бы ворошить его. Уж очень больно.

- Кажется, я тебя понимаю, - с горечью заметила Сония. – И всё же мне хочется получше узнать тебя, ведь ты самый близкий друг моего мужа, и он почитает тебя, как брата. Прошу тебя, расскажи о себе подробнее.