Скер слушал. Чайка говорила быстро и прерывисто, словно старалась успеть высказаться, пока король не перебил её навсегда.

— Мои люди понимали, что Старые земли — следующие, что нам осталось всего ничего. И тогда по темноте пришёл он.

Холодный ветер дохнул с моря, взъерошил птичьи перья, цвет и листву висячего сада, пробрался пальцами королю под камзол. На каменные плиты упало несколько дудок-цветков.

— Он сказал, что мы все были глупцами. Что мы делали не то, что надо и не так, как следует. Что в попытках обогнать друг друга по статусу мы забыли о том, что на самом деле важно. Он сказал, что я всё равно погибла и мне не жить на свете. Он сказал, что я могу не просто сгинуть, а забрать с собой в небытие и брата лиса, чтоб сквитаться и расставить точки.

— Кто этот он? — спросил король.

Чайка, казалось, не слышала его, она вся дрожала, маленькие жёлтые глаза с круглым зрачком и строгим взглядом снова были зажмурены. Но вот клюв раскрылся и птица произнесла:

— Он дал мне воду.

— Кто? — нетерпеливо повторил король. Впрочем, дураком Скер не был. Он догадывался, что оставалось ещё одно Дитя, то самое, чьего тела он не видел — второй Сын Ночи. Король даже подозревал, у кого именно. Ведь нечасто на сухой бесплодной почве расцветает розовый куст, а бесплодный нищий остров выстраивает каменные дома для бедных жителей и заводит торговлю с половиной Либра.

— Он сказал, что в наших головах есть магнитные поля. Специально для времени третьей луны, которая странствует вокруг светила и приходит на небосклон Либра так редко. Посмотри на море, мы уже в её тени…

— Расскажи о третьей луне.

— Если успею. Ты так долго не шёл, мой король, я думала, что не дождусь.

Чайка помолчала, будто собираясь с силами, и продолжила:

— Он сказал, что эта вода называется магнитная эмульсия. Что если я её выпью, то хоть и умру сама, но тогда моя сила станет ядом для лиса. Когда он поглотит её, собственные магнитные поля братца навсегда изменятся. Он попросту не сможет возрождаться. А теперь быстро думай, мальчик.

— О чём мне думать, дохлятина? — недовольно спросил король. — Что за чёртова третья луна, раздери тебя дьявол?

— Я умираю. И даю тебе выбор. Поклянись, что ты примешь дары моих людей. Что ты примешь их как союзников и не станешь мстить. Что не тронешь земли рода!

— Мне не нужны их земли. Клянусь принять и не мстить.

— Если ты и дальше хочешь идти за своим лисом, просто уничтожь моё тело. Если же ты, как и я, хочешь, чтоб он заплатил за всё, что сделал… Пусть жрёт.

Жёлтые глаза больше не открывались. Король внимательно смотрел на предпоследнего священного зверя Либра, Дитя Дня. Он уничтожил практически всех.

— Как это — умирать бессмертному? — прищурившись, спросил Скер. — Что ты чувствуешь, зная, что больше не возродишься?

— Что каждая, мельчайшая частица моего тела дрожит в попытке разорваться, — еле слышно промолвила чайка. — Меня уже нет.