— Не бойся, старик, я ничего тебе не сделаю, я же не зверь какой, — тихо сказал король.

— Разумеется, ваше величество, — лекарь отвёл глаза в сторону и в угол. — Что вам угодно?

— От чего умерла моя жена? Расскажи подробно.

— У королевы случился жар…

— Это и я помню. Говори всё, что знаешь.

— Расстройство глотания и спазмы…

Лекарь поднял глаза. Склонившийся над ним король не казался агрессивным, просто очень внимательным.

— Ей становилось дурно, когда открывали окно, — более бодро продолжил старик.

— Говори.

— И ещё хуже, когда она пыталась попить воды. Даже звука льющейся воды выдержать не могла. Потом ей стало тяжело дышать и ртом пошла пена, будто от яда, а судороги становились всё сильнее…

Мышца под глазом короля быстро сократилась коротким тиком.

— Ты видел раньше подобную смерть? — тихо спросил он.

— Видел, ваше величество, — лекарь кивнул, замирая.

— Говори.

— Её разносят бродячие псы, в самую жару. Кусают друг друга, бьются в судорогах и издыхают. Если человека укусит больная собака — спасения нет.

Король прищурился.

— Я не помню, чтоб королеву кусали собаки, — медленно сказал он.

— Её ручная собачка была здорова. Мы проверяли, на теле её величества не было следов укусов, только маленький порез на пальце. Царапина.

Король выпрямился. Когда-то в ранней юности он нетактично развлекался — подсыпал острый перец в еду своему наставнику, человеку с больным желудком. Ему нравилось смотреть, как тот приходит в отчаяние и нравилось знать, что потом наставнику будет плохо. Ему казалось, что это справедливое возмездие за те мучения, которые наставник доставлял ему. Сейчас король понял, как себя чувствовал тот человек.

— Ну что ж, иди, — сказал король и принялся тушить лампы, одну за другой.