– Вполне. Имейте в виду, Бэзил, я ни при каких обстоятельствах не стану воевать со своей страной. Но! Есть конкретные люди, виновные во многих преступлениях. И по нашим законам в том числе. И вот их я покрывать не стану! Они должны ответить!

– С этим трудно поспорить.

– Если вы окажетесь правы и мое начальство действительно ведет двойную игру…

– Как бы и не тройную!

– Так вот, если я смогу в этом убедиться, вы получите письмо. Там… там будет флеш-диск. Запароленный. Пароль я вам напишу сейчас. Думаю, вы найдете там немало интересного.

– Что ж, удачи вам!

– И вам того же.

Их рукопожатие было крепким.

Когда Романов подъехал к своему дому и припарковался, уже было темно. Он вышел из машины и направился к подъезду. Случайно бросил взгляд на свое окно. В квартире горел свет. Ключ от его квартиры был только у отца. «Интересно, зачем старикан пожаловал?» – подумал Василий Ильич. Генерал никогда не навещал сына, но всегда вызывал его к себе.

Войдя в квартиру, Романов повесил плащ на вешалку и направился в ванную. Он, приходя с улицы, всегда мыл руки. «Папа, я сейчас. Никак не ожидал твоего визита». – «Моего, видимо, тоже», – раздался голос Ивана. Это было полной неожиданностью. Мозг моментально лихорадочно заработал в поисках поведенческой модели. С чем пришел старший брат? Не просто повидаться. Это ясно. Иначе встретились бы у отца. Он прошел в комнату. Иван, сидевший в кресле, широко и приветливо улыбался. Он встал и подошел к Василию Ильичу. Братья обнялись.

– Сколько же мы не виделись?

– Лет пять. Ты ключ у отца взял?

– Отец не знает, что я приехал. У меня нет времени его навестить. Через час за мной сюда заедет машина и отвезет в Шереметьево. А ключ у меня хранится с тех пор, как я в твоей квартире встречался с любовницами. Ты просто запамятовал.

– Кофе хочешь? Или коньячку?

– Нет времени. Садись. Нужно поговорить.

Василий Ильич предложил попить кофе, чтобы иметь возможность обдумать ситуацию. Он не пользовался машиной, но варил напиток по старинке в турке. Иван сильно изменился. Разница в возрасте была семь лет, но явно бросалась в глаза. Он как-то не то что постарел, но сильно изменился. Особенно взгляд. То пустой, то острый. Этот взгляд диссонировал с улыбкой. Василий Ильич сел и тоже улыбнулся.

Иван Ильич придал лицу выражение загадочности. Наконец он заговорил:

– Ты думаешь, я не заметил тебя в Вене, когда сидел в Гранд-отеле? Ты быстро среагировал. Я боялся, что ты подойдешь. Так бы и было, если бы ты был в турпоездке, а не следил за нами.

– А ты давно вернулся из Албании? – отпарировал Василий Ильич.

– Я там еще не был. Сегодня лечу в Вену, а завтра в Тирану.