– Засветиться. Попасть в зону его внимания. Скажем, сделать так, чтобы он заметил слежку.

– Он может обратиться в полицию. Доложить начальнику службы безопасности посольства.

– Так сделал бы обычный охранник. А Хает не может не принадлежать к интересующей тебя конторе. Поэтому привлекать внимание российской полиции или службы безопасности своего посольства к своему подопечному он явно не станет. Судя по всему, эта контора маскируется от своих госорганов тщательнее, чем от зарубежных. Он начнет разбираться сам. И самое удобное в данной ситуации нахально выйти на контакт с теми, кто его отслеживает. Ставлю бутылку самого дорогого коньяку против самой дешевой пачки сигарет, что он сделает именно так. Разыграй спектакль. Подсунь ему эту девку. Так, чтобы он понял, кто она. Скорее всего, он начнет ее прессовать с целью выйти на тебя.

– А если он доложит о слежке своим шефам в конторе?

– Отпадает. Он даже не знает, в какой конторе работает. Таких субъектов не посвящают в высокие материи, а используют втемную. Пойми, морпех навсегда останется морпехом.

– Как и десантник? – ухмыльнулся Романов.

– Как и десантник, – согласно кивнул головой Ружинский. – Но бывают исключения.

– Спасибо, вы мне подали надежду. А почему Хает не может быть исключением?

– Был бы исключением, не стал бы охранником. Его задача мыслить исключительно в направлении обеспечения безопасности его объекта. Все остальное его не волнует.

Романов добросовестно организовал наружку, ведущую американцев. Через день Крейн был абсолютно спокоен, а вот Хает занервничал. Ружинского это несколько смутило.

– Неужели опыт бывшего морпеха настолько мал, что он не распознал в наружке дилетантов? – сказал он задумчиво Романову, детально изучив съемку. – Продолжай, Василий. У него через пару дней сдадут нервы. Что девица?

– Подцепила.

– Кого?

– Крейна. Сумела даже прослушку в его номере установить.

– Неплохо для начала. Но прослушка не нужна. В номере интересных разговоров не будет.

Девица позвонила вечером. Истеричным голосом она потребовала, чтобы Василий Ильич немедленно приехал. Сообщила адрес. Романов припарковался в указанном месте и помигал фарами. В голове роились различные мысли. Что вызвало истерику у опытной проститутки? Прилепин утверждал, что она готовый агент. И самый ценный в его организации. Она появилась внезапно и помахала ему рукой. Затем открыла заднюю дверь. Романов повернул голову и увидел, что на заднем сиденье сидит не она, а здоровенный детина, по габаритам не уступающий десантнику Романову. В полумраке он не узнал Хаета.

– Кто вы?! И какого черта… – Голос его был угрожающим.

Первая мысль была о том, что девица отклонилась от задания и нарвалась на криминал, который решил слегка ее выпотрошить. А заодно и ее сутенера, за которого могли принять Василия Ильича.

– Спокойно! Я не причиню вам зла, хотя, поверьте, у меня есть для этого достаточно оснований, – заговорил незнакомец вкрадчиво и с довольно заметным акцентом. – Пожалуйста, не дергайтесь, мне сзади гораздо удобнее вас стукнуть чем-нибудь, чем вам от меня отмахиваться. И, пожалуйста, положите руки на руль. Так, чтобы я это мог видеть.

Дверь опять открылась, но девушка не садилась.