Вынырнув из своих грез, мальчик с тревогой посмотрел на Хозяина и заметил, что тот внимательно за ним следит. Вольдеморт проснулся несколько минут назад, и заметив мечтательное выражение на лице раба и его ничем не прикрытое возбуждение, заинтересовался: о чём может думать мальчик? Осторожно мужчина проник в сознание мечтающего мальчика, и каково же было его удивление, когда он увидел откровенные фантазии своего питомца с ним, Вольдемортом, в главной роли. Он ожидал чего угодно, в лучшем случае, что Поттер мечтает о Люциусе, но никак не того, что Гарри мечтает о том, как его Хозяин будет над ним доминировать.

Это открытие сильно подняло настроение мужчине, впрочем, поднялось не только настроение. Возбуждение усилилось, когда пойманный на горячем мальчишка не смутился, а лишь, словно специально провоцируя, облизнул губы и с жадностью посмотрел на Хозяина. Мужчине захотелось немедленно повалить нахаленка на кровать и осуществить его фантазии в полном объёме. Прямо сейчас.

«Кое-что я сделаю прямо сейчас, а вот остальному придется подождать того момента, когда мальчишка будет готов," - подумал Вольдеморт, трезво оценивая ситуацию, и схватив Гарри в охапку, подмял его под себя.

Глаза Гарри широко распахнулись от удивления, но он и не подумал сопротивляться, просто замер, словно маленький зверёк. Мальчик всматривался в кроваво-красные глаза, которые слегка светились в полумраке, и с радостью видел, как они наполняются желанием.

Вольдеморт набросился на его шею, как голодный вампир, оставляя большие, яркие засосы, в местах куда целовал. Он метил Гарри по старой, как Мир, традиции, оповещая всех, что тот принадлежит ему. Только ему и никому больше! Когда губы мужчины переместились на сгиб шеи, Гарри пискнул и задышал быстрее.

«Похоже, я нашел одно из его чувствительных местечек," - самодовольно отметил Вольдеморт, зализывая укус, и дуя на покрасневшее место.

Исследуя тело мальчика, мужчина оставлял по пути засосы и небольшие укусы. Гарри стонал и извивался под ним, явно потеряв представление о том, где он и что с ним происходит. Наконец, мужчина добрался до паха мальчика, слегка куснул нежное бедро, и обогнув венку на члене, резко вобрал его в рот целиком.

Это вернуло Гарри к реальности, он никогда не чувствовал такого удовольствия, а лёгкая боль от укусов делала ощущения запредельными. Всё что он мог это повторять как молитву:

- Господи, гоподи, господи-господи-господи-и-и-и!

Он был абсолютно счастлив, а то, что с ним делал Хозяин, усиливало это потрясающее ощущение многократно. Гарри даже в самых смелых своих фантазиях не мог себе представить такого, да и господин Малфой не раз говорил, что подобное действие унижает Хозяина. За то теперь Гарри понял, почему господин Малфой ТАК любил их практические занятия, это, действительно, было божественно, и не шло ни в какое сравнение с теми ощущениями, которые испытываешь, помогая себе рукой.

Вольдеморт не выпустил член мальчика, даже когда потянулся к баночке с любрикантом, которая появилась на прикроватной тумбочке, пока он сам был сознания (что навевало определённые мысли). Продолжая ласкать мальчика, мужчина намазал сразу три пальца, и резко ввёл в девственное отверстие первый.

«Ой. Что, во имя Мерлина, это было?!» - подумал Гарри, смотря вниз.

О, это было удивительное зрелище: видеть Хозяина, с его, Гарри, членом во рту! Оно даже затмило боль от второго введенного Вольдемортом пальца. Когда Гарри таки осознал ее, он решил, что для собственного блага ему стоит расслабиться.

Мужчина продолжал растягивать своего будущего любовника, и к двум пальцам, осторожно, но настойчиво двигающимся в тугом отверстии, добавился третий. Мальчик был нетерпелив, он ерзал, сам насаживаясь на ласкающие его пальцы Хозяина. Вольдеморт, решив, что подготовил мальчика достаточно, выпустил его член изо рта и в тот же момент вынул пальцы.

Гарри протестующе замычал, но в следующее мгновение почувствовал член Хозяина упирающийся в него. Мужчина медленно входил в любовника, пристально глядя ему в глаза. Заметив слезинку, скатившуюся по щеке мальчика, он остановился, улыбнулся ему и страстно поцеловал в губы, подбадривая и успокаивая. Когда тело под ним расслабилось, приспособившись к новым ощущениям, мужчина плавным движением вошел до конца.

Они оба дышали глубоко и прерывисто, но по разным причинам: Гарри от боли, а Вольдеморт от необходимости сдерживать себя. Мужчина внезапно для себя осознал, что мальчик не был случайным фаворитом, которого можно было трахать безжалостно, и не заботясь о его ощущениях.

Вольдеморт опять замер, не двигаясь и ожидая какого-нибудь сигнала от Гарри, что можно продолжать. Чтобы немного отвлечься от собственных ощущений, пришедших, когда мужчина полностью вошел в тугое жаркое отверстие он отстранено размышлял:

«Об обучении я еще расспрошу это сокровище. Он ведь теперь всегда будет рядом, неотлучно, когда я буду просыпаться, есть, спать...»

Со слов Люциуса он знал, что Гарри обучался доставлять удовольствие именно ему, это было смыслом его существования и по тому, что мальчик до сих пор не кончил, и по тому, как он хорошо расслабил мышцы, принимая в себя Хозяина - мужчина сумел оценить, что учился его раб очень хорошо.

Как вполне разумный человек, Вольдеморт никогда не повредил бы то, что принадлежало ему так полно и столь охотно. Совершенно незаметно для себя самого он стал воспринимать подаренного Люциусом раба не просто как абстрактную собственность. Он, хотя, возможно, не отдавал в себе в этом отчета, но где-то в глубине души признал мальчишку своим, таким же своим как, скажем, змею Нагайну, только в отличие от нее, мальчик был более ценным, более полезным и разумным. Гарри в его восприятии стал спутником.