15

Нечто ядовитое

– Привет, Освальд, здесь что-то изменилось, ты что, покрасил кабинет? У меня аллергия на запах свежей краски.

– Очень смешно, мистер Брайант.

Освальд Финч, патологоанатом, расслабленно сидел за столом, пощелкивая костяшками пальцев. Его команду заставили провести дезинфекцию в центральном управлении Вест-Энда после того, как Артур доставил в лабораторию труп, до такой степени кишащий бактериями, что они вступили в реакцию с обычными химическими нейтрализаторами, и весь этаж пропах аммиаком и тухлой рыбой. Это нимало не взволновало Финча, которому повезло с профессией, ибо он родился на свет с атрофированным обонянием, однако санитарный врач Вестминстера пригрозил закрыть всю лабораторию, если они что-нибудь не предпримут.

Не считая того досадного факта, что приходится иметь дело с муниципальными чиновниками, Финч не мог понять, вокруг чего поднялся такой ажиотаж. Процесс телесного разложения казался ему чрезвычайно захватывающим. Брайант предположил, что, как давнишний болельщик клуба «Тоттенхем хотспер», Финч привык наблюдать за процессом медленного распада.

– По крайней мере, на сей раз мы добыли тебе свежачок, – с радостью в голосе отметил Мэй.

Находиться рядом с Финчем было настолько тягостно, что люди создавали вокруг него атмосферу наигранного веселья. У него было убийственное выражение лица с картин норвежских художников и осанка выпотрошенной тряпичной куклы. Никто в отделе не удивился, когда его красавица жена сбежала с мужественным офицером из военно-воздушных сил. Точнее, все были изумлены тем, что Финчу вообще удалось на ком-либо жениться.

– К вечеру в понедельник она уже была мертва. Идите взгляните. – Он поднялся и завел детективов в выложенное зеленым кафелем помещение позади своего кабинета.

Деревянные операционные столы и керамические раковины располагались вдоль противоположной стены. Один стол был занят, его временный владелец накрыт белой простыней – скорее для того, чтобы уменьшить изменение температуры тела, нежели пощадить чьи-то чувства.

В отличие от других анатомических комнат, это помещение было оборудовано переменными источниками света, а не яркими верхними панелями. Причина стала ясна, когда Мэй изучил стоящую в центре лаборатории аппаратуру – массу противовесной механики, настолько передовой, что показанные ею результаты нельзя было отнести к приемлемым доказательствам. Разработав данную систему исключительно для нужд отдела аномальных преступлений, Финч экспериментировал в надежде на то, что когда-нибудь она ляжет в основу нового профессионального стандарта. Отдел так близко подошел к открытию компьютерных технологий, что спустя много лет Джон Мэй удивлялся тому обстоятельству, что им не удалось наткнуться на двоичный код. Но в тот день его настолько поразил и ужаснул вид мертвого тела, что он плохо соображал.

– Полагаю, вы определенно исключаете возможность несчастного случая? – спросил Брайант.

– Не уверен. По словам вашего Ранкорна, она не падала в лифте, а выходила из него. На стенах лифта не осталось волокон или еще чего-то; вам следует обсудить это с ним. И я не думаю, что потерю сознания вызвало нечто врожденное, к примеру приступ нарколепсии. Медицинские показатели свидетельствуют, что у нее было крепкое здоровье.

– Вы уже подняли ее документы? – спросил Брайант. – Я поражен. У нас ведь даже нет машинистки.