– Вы о чем?

– Об отчетах с цифрами ущерба, нанесенного воздушными налетами. Франко получает их шифровкой от испанского посла в Уайтхолле. Так считает лорд Хау-Хау.[24]

– Ну, если вы верите ему, дела действительно плохи, – с негодованием отозвалась Фортрайт.

– Сегодня вечером все в зрительном зале кашляют и чихают. Мама говорит, это оттого, что все по ночам торчат на улице, наблюдая за самолетами. Ладно, а вот и сигнал.

Как только в зрительном зале раздались аплодисменты, Гарри кинулся в узкий коридор, ведущий к левой кулисе. Дирижер занял свое место за пультом.

– Где Бидл? – Мэй оглянулся на площадку. – По-моему, я велел ему находиться за кулисами. У меня такое подозрение, что ему страшно нравится его новая роль.

Мэй расставил констеблей по всему театру, но из-за перепродажи билетов по спекулятивным ценам на черном рынке они вынуждены были маячить в задней части партера.

– Он хотел написать отчет, поэтому я разрешила ему сесть в кабинете дирекции. Он сказал, что ждет новостей.

Мэй принюхался и подозрительно взглянул на сержанта:

– Ты что, надушилась?

– Ну да, – смутилась Фортрайт. – Подумала, это как-никак театр.

– Значит, тебя не волнует, что Давенпорт нас прикроет?

– Я верю в вас, мистер Мэй. – Она сжала рукой его плечо. – Вы нам поможете.

– Очень хотелось бы надеятся.

– О, верой проникаешься, когда находишься рядом с Артуром. К вам это тоже придет, не беспокойтесь.

Оркестр заиграл увертюру Оффенбаха, и Мэй был вынужден повысить голос.

– Не знаю, с чего начать, – признался он. – Убийца действует на площади размером с футбольное поле, и мы не в состоянии ни черта обнаружить.

– Скорее, размером с восемь футбольных полей, если учесть этажи, – уточнила Фортрайт. – Если кому-то вздумалось спрятаться, есть ли шанс его обнаружить?

– За кулисами всех переписали. Это будет кто-то из зрительного зала. – Зазвучало мощное оркестровое крещендо. – Или тот, о ком мы не подумали, – задумчиво заметил Мэй.

– Не поняла! – воскликнула Фортрайт.