Оказалось, что сразу исследовать помещения не получиться. Добравшись до первой комнаты, упёрся в завал, во второй меня поджидала каменная плита заменяющая дверь. Время её не пощадило, стены покосились и сдавили плиту так, что ее частично выдавило из косяка, а середина покрылась трещинами. Лишь дойдя до третьей комнаты я наконец, обнаружил свободный вход.

Большую часть пространства комнаты покрывал ковёр синей, источающей едва заметное свечение, плесени. Под ногами хрустели глиняные черепки, сводящие эффективность моего «тихого шага» к минимуму. Аккуратно войдя, стараясь ступать на участки покрытые синей растительностью, дабы сделать шаги тише, осмотрелся.

Левую часть комнаты занимали полуразвалившиеся стеллажи, перемежающиеся с рядами настенных ниш. Все они были заставлены глиняными сосудами и инструментами непонятного назначения. Какие-то свёрла, резцы и ножи, почти разрушенные ржавчиной. Ближе к правой стене был установлен каменный постамент, на котором росло угловатое, слепленное из шарообразных форм скопление плесени. Скользнув взглядом по этим наростам, внезапно разглядел за ними сундук.

Каменный, почему-то совсем не грязный и не тронутый паразитирующей повсюду растительностью, он моментально завладел моим вниманием. Доставая из инвентаря отмычки, сделал шаг к нему …

— Хррык — хрустнул под ногой очередной осколок. В тишине хруст прозвучал особенно громко. Простоял с полминуты, прислушиваясь, не нагрянут ли на звук нежданные гости из коридора, но всё обошлось.

Путь к сундуку частично загораживал постамент с наростами плесени, так что пришлось протискиваться между ним и стеной, стараясь попутно из чувства брезгливости не задевать ни сам постамент, ни стену. Случайно вышло так что я пробирался между препятствий боком, лицом к постаменту и по этому во всей красе смог запечатлеть в своей памяти момент пробуждения ранее не виданного мной существа.

Вдруг на гроздьях шаров, каждый из которых был размером с половину моего туловища, раскрылись глаза и сонно уставились на меня. Я замер, а глаза, сфокусировались на мне и стали размером с два маленьких блюдца.

— Оооо! — Практически в унисон проговорили мы. Я от удивительного мимимишного вида синего мохнатого колобка с забавными глазами, а он, по всей видимости, удивился наличию крадущегося мертвеца у себя под боком.

С паническим писком шар весь съежился и, оторвавшись от общей связки других шаров, укатился куда-то за постамент, шлепнувшись наземь. Его рывок и ор заставил остальную банду мохнатых проснуться, и на меня уставилось еще пять пар удивлённых глаз.

— Оооо?!

Я шуганулся в угол ближе к сундуку, стараясь разорвать дистанцию с возможно опасными существами, (хотя весь вид синеньких мохнатых колобков говорил об обратном) а шары, в свою очередь пронзительно попискивая, скача и подпрыгивая, покатились к выходу из комнаты.

По всей видимости, я испугался их, а они меня. Первый раз я столкнулся с кем-то, кто сразу же дал деру, едва встретившись со мной. Но моё удивление и незнание как вести себя в подобных ситуациях, сыграло со мной злую шутку.

Последний «колобок» замер на пороге, таращась на меня и покачиваясь. Еще несколько раз, пискнув он замер, а его глаза блюдца вдруг сузились, превратившись в узкие щёлочки, и злобно уставились на меня. Из-за угла как-то опасливо и не уверенно выкатились остальная шарообразная братия. Посмотрев на своего злобного сородича, потом на меня, затем снова на сородича, они вдруг одновременно пискнули и сбились в кучу, подражая своему «лидеру».

Хотелось глупо заржать до того комично и глупо выглядели «колобки» но вот только что-то мне подсказывало что скоро будет не до шуток и я оказался прав. Центральный колобок загудел, покрылся целой кучей уродливых шишек будто бы распираемый изнутри и лопнул. Губчатое нутро, без каких либо органов и крови измарало всю стаю своими ошметками, и зашипело.

На мгновение в голову закралась глупая мысль, что они сейчас все покончат с жизнью, злобно таращась на меня, но этого не произошло. Вместо суицида оставшиеся монстры съежились, загудели, покрылись шишками и наростами, а когда я уже был готов к массовому подрыву, слиплись в одно существо. Несколько секунд подергиваясь, оно принимало форму большого облезлого плесневелого шара, а затем открыло глаза.

Теперь мне стало не до смеха. Без всякого намёка на белок, чёрные как смоль, эти глаза могли принадлежать только хищнику. Расположенные неравномерно, семь глаз уставились на меня без намёка на злобу или какие-то другие эмоции. Так, наверное, смотрит змея на кролика, перед тем как его проглотить. Шарообразное тело рассекла линия примерно посередине, во всю ширь ставшего довольно большим и грузным шара.

Длинная щель раздалась в стороны, превращаясь в широкую пасть. Глаза сверкнули и сменили цвет на жемчужный, рот раскрывшись так сильно, что стало видно губчатое нутро, сделал судорожное движение, которое, по всей видимости, ознаменовало вздох. Тело «колобка» напитываясь воздухом, раздулось и почти заполонило собой вход в комнату, а затем он закричал…

Крик пронёсся по коридорам многократно отражённый от стен и, повинуясь этому вою, вся плесень вокруг шевельнулась и ожила. Нет, она не атаковала меня и не несла вреда — она устремилась к сдувающемуся шару.

Словно живая синяя растительность пришла в движение, засветившись ярче прежнего, и чем больше она облепляла глазастого колобка, тем больше он светился…

— Иллисар! Сделай что нибудь, оно же меня сейчас сожрёт!!!