– Холодно, Астория. Давайте возвращаться.

Дни тянулись, как жевательная резинка. Все ждали перемен, но перемен не было. Ходили упорные слухи, что кто-то проник в Гринготс, выкрал нечто ценное. Что именно, точно никто не знал.

Очередной визит бабули Мракс не стал для Софии неожиданностью. С собой ведьма принесла ту самую шкатулку с диадемой, которую полгода назад София забрала из развалившегося дома.

– Гарри Поттер приближается к Хогвартсу, – сказала Василиса. – Том хочет, чтобы крестраж находился здесь. Используя свою связь с мальчиком, он сделал всё возможное, чтобы тот не медлил. Спрячь это в Выручай-комнате. Как только Гарри появится в Хогвартсе, время будет исчисляться секундами. Том не станет медлить с уничтожением последних крестражей. Так что как только удостоверишся, что диадема попала в нужные руки, немедленно покинь Хогвартс. Я буду ждать тебя в Хосмеде.

– Неужели Волдеморт станет драться с детьми?

– Здесь последний оплот Ордена Феникса, сердце мое. Падение Хогвартса ознаменует победу Мраксов над старым режимом.

– Но ты же сама говорила, что с лордом Волдемортом необходимо покончить!

– София, твоя забота не попасть под удар, ясно? Остальное – не твоего ума дело.

София наткнулась на Драко у входа в подземелья Слизерина. Он поджидал её, привалившись плечом к стене и исподлобья наблюдая за пустующей лестницей.

– Ты в курсе, который час, Грирграсс?

–Ничего не поделаешь, в дневные часы Василиса не появляется. Пойдем с гостиную? Здесь холодно.

Драко скинул с себя мантию и закутал в неё Софию. Его руки ласково касались её плеч. Почти нежно. София закусила губу. Сердце её билось быстро-быстро, как птичка, машущая крылышками.

– Драко, я должна тебе кое-что сказать.

–Что?

– Я беременна.

После короткой паузы София услышала его мягкий, словно пенящийся, смех.

–Я понимаю, что это несвоевременно, но…

– Несвоевременно?! Очень даже вовремя! Теперь, даже если всё кончится хуже некуда, даже если нас с отцом заберут в Азкабан, тебя не тронут. По любым законам беременная женщина – неприкосновенна.

– Драко, они не посмеют тебя арестовать, ведь ты же ни в чем не виноват!

Он накрыл ладонью губы Софии, призывая к молчанию.