– Я постараюсь выяснить, – улыбнулся планетарный искин и обратился уже к Нине: – Могу ли я сказать, что ощущаю некое дежа-вю?

– Молчи, – ткнула ее кулачком электронная пигалица. – Лучшее, что ты можешь сделать, – найти мне нормальную одежду вместо этого псевдобританского убожества.

– Мы лучше пойдем. – Екатерина сделала легкий книксен, а затем отвесила Нине подзатыльник. – Делай как я, чудовище ты мое! Учись, коли в такое тело залезла.

Буркнув что-то обидное в мой адрес, восьмилетка повторила за старшей подругой и протянула ко мне руки.

– Что? – спросил я.

– Кошку.

Атланта открыла было свою пасть, чтобы воспротивиться насилию над кибернетическим организмом, но я качнул головой.

– Конфискована!

– Но! Мое же… – действительно словно ребенок возмутилась Нина и с увлажнившимися глазами проследила за своим бывшим тельцем, которое я передал в руки всепонимающего планетарного искина.

– Кать… ты только не отдавай меня ей! Она не в себе! – взмолилась Атла, ловко взбираясь по рукам на плечи андроида, хотя, вспоминая объяснения Ксении, следовало бы называть подобную модель «Гиноидом», от греческого произношения слова «женщина».

– Так – кошкоида Нине не давать. Наказана! Екатерина, вы помогите уж ей, и, пожалуйста, как Ксю… Хома проснется, свяжите ее со мной.

– Как прикажете, Князь, – с улыбкой ответила электронная женщина, опустив руку на плечико девочки.

– Нина, ты сейчас способна к сопровождению?

– Нет, – буркнула та. – До окончания процесса первичной активации двадцать три часа, сорок минут, пятьдесят две секунды.

– Атла?

– Пять часов, десять минут…

– Понятно.

– Я могу вам помочь, – предложила Екатерина.

– Не стоит. Христа?

– Да, Максим? – ответил в шлемофоне искин корабля.