– Да как вы смеете! – возмутился раскрасневшийся Митя.
– Вы гонор-то свой успокойте, – посоветовал ему Забелин снисходительно, торопливо строча в очередной бумажке. – Распишитесь-ка вот тут, и проедемте с нами.
– Куда?
– В город, разумеется.
– И что? – растерянно спросила Вероника. – Что в городе?
Ирина и Димка молчали, словно онемев.
– А в городе видно будет, что дальше. Пока задерживаем вашего супруга, – объяснил Борис Петрович, не глядя на нее. – Будет следствие. А потом суд решит его дальнейшую судьбу.
– Но я не убивал! – Митя обращался к следователю, но смотрел почему-то на Ирину. – То, что я был в доме в то время, когда произошло убийство, чистое совпадение!
– Говорю вам: окончательно все решит суд, – словно потеряв к нему всякий интерес, прохладно ответил Забелин. – И в ваших интересах не громоздить одно вранье на другое, как вы пытались сделать.
«Жигуленок» поднял клубы пыли и уехал, увозя Забелина, оперативников и Митю. Вероника стояла около калитки, глядя, как оседает пыль, до тех пор, пока Маша не позвала ее. Ей пришлось повторить дважды, прежде чем Вероника услышала.
– Иду-иду, – отозвалась она без выражения. – Иду, конечно.
Она поднялась на веранду, взяла Димкину тарелку и вылила остывший суп в ведро. Маша хотела что-то сказать, но в это время хлопнула дверь, и в комнату ввалился Костя.
– Ма, кто приезжал? – спросил он, тщетно стараясь придать голосу налет трагизма, соответствующего случаю. – И где дядя Митя?
Услышав вопрос, Димка всхлипнул и внезапно отчаянно, громко заплакал.
– Папочка… папа! – всхлипывал он, закрыв лицо ладонями. – Он же хотел как лучше…
Плач его был таким горьким, таким безысходным, что Маша, собиравшаяся успокоить мальчишку, замерла на полпути, поняв, что ничего у нее не получится. И Костя встал, растерянно переводя взгляд с Вероники на маму и на содрогающегося в рыданиях Димку. Вероника хотела обнять сына, но неожиданно для всех вмешалась Ирина, до того сидевшая молча и механически помешивавшая в чашке давно остывший чай.
– Ну-ка прекратить балаган! – строго сказала она, и в ее интонациях прозвучало что-то неуловимое от Юлии Михайловны. – Как тебе не стыдно!
Она присела перед братом на корточки и отняла его руки от лица.
– Папа даст показания в милиции, – медленно и внятно объяснила она, как малышу. – Его показания проверят, а потом отпустят, потому что папа ни в чем не виноват. Понимаешь?
Димка всхлипнул еще раз и кивнул.