– Это ты чего запнулся, на самом интересном? – обратил я внимание на оговорку Ига.

– Не тупи! Хел, ты меченый. У тебя за спиной тьма. Ты даже не представляешь, что она тебе дает. Ты убийца, если сам того еще не понял. Я помню твои глаза после первой казни, они были такими же, как после рыночной площади. Ты чудовище. Чудовище с проклятым оружием. Палач лишь маска, ты оружие! Оружие против людей и света. Крест на твоей спине – могильный. Ты жнец со своей косой. – Шаман залпом выпил ароматный чай, а я сидел немного под впечатлением. И перебивать его не хотел, вон как запел – соловей. – Хел, мой тебе совет – беги из города, хоть в проклятый город, хоть в болото. Здесь жизни для тебя не будет – достанут.

– Ига, мне кажется, ты преувеличиваешь, я же на Корону работаю.

– Ты идиот. Корона прямо сейчас общается с пресветлой патриаршей, она им все расскажет и даже картинку нарисует, чтобы описать, какой кошмар творится в городе. Она снимет ваши чары с принца, и здесь всем тесно станет… – В дверь постучали, и шаман мигом заткнулся. Я поднялся, открыл дверь и вышел за порог. Передо мной стоял тот самый стражник.

– Доброго вечера. Извини, сейчас важные переговоры, пригласить не могу, – стал я оправдываться.

– Да ничего страшного. Я по поводу твоего предложения в помощи…

– Говори, – поторопил я служивого.

– Ходят слухи… – он почесал голову, огляделся, – что у вас можно купить редкую штуку. Чтобы полюбили тебя.

– Как ты мог вообще такое подумать? – воскликнул я и вынул из кармана флакончик. – Это дом честных граждан!!! – Флакончик с приворотным зельем меняет правообладателя. – Уходите! Пока я не вызвал братьев из храма! – строго потряс я пальцем. Стражник улыбнулся так лучезарно, что даже мне стало приятно.

– Извините за беспокойство! – строго сказал он и встал по стойке смирно. – Это была проверка. Доброго вам вечера!

– До свидания, – сказал я вслед уходящему стражнику. И только сейчас я заметил свет внутри его тела. А ведь он светлый, праведный человек. Ну надо же. – Ига, ты тут не заскучал? – обратился я к шаману, заходя в дом.

– Нисколько, уже ухожу, – сказал мне старый знакомый. – А ты все же послушай меня. Уходи из города. Опасайся всех приспешников света. Оглядывайся, в конце концов.

– Спасибо, я услышал тебя.

Мы распрощались, и я пошел в спальню. Надо подумать, как бежать из города.

Ночью на нас напали. Очень добрый и светлый поступок, учитывая, что люди ворвались в жилище служителя короля. Стражей тут и не пахло, все сплошь воины церкви. Когда они вошли в дом, заорал Борис. Когда выбежал из спальни я – меня уложили трое, мордой в пол. А потом стали выволакивать визжащую Мирию. Я даже не могу точно вспомнить, какой гнев меня тогда обуял, но все же понимал – не справлюсь. Дверь открылась, девушка покинула дом, а в помещение вошел грустный Рон. Весь в белом и с дубинкой на поясе. Меня подняли с пола и позволили стоять. Двое держали мои руки, а третий подошел к Рону. Минута переговоров, и Рон замечает меня.

– Что же ты, враг мой из ада. Зачем все усложнять? Я предупреждал, я намекал. А ты остался глух к словам истинным. – Он тяжело вздохнул и сел. А я буравил его тяжелым взглядом. – И не надо на меня так смотреть. Ведьма, она всегда будет ведьмой. Хитрой, злобной, независимой. Ты обманываешь себя мыслями, что она действительно тебя любит. Да и твоя любовь это все ее чары. Хел, отрекись от нее прямо сейчас, мы сразу отпустим тебя и не будем выдвигать никаких требований по поводу твоего задержания. Более того, я лично буду ходатайствовать за твою невиновность. Просто отрекись.

Я стоял в тисках четырех рук, полуголый, безоружный. Перед сложным выбором, который таковым не является. А еще я вспоминал слова шамана. «Монахи это бич населения», «Ты чудовище. Чудовище с проклятым оружием. Палач лишь маска, ты сам оружие! Оружие против людей и света». Знал ли престарелый шаман о происходящем? Не знаю. Я еще раз осмотрел помещение. Темное пространство, один монах с факелом прямо передо мной. Святые трезубцы светятся внутренним светом, так же как и Рон. Остальные монахи еле подсвечены духовным светом. А еще – пятно тьмы в углу у входа. Моя коса, что скалится черным деревянным черепом на меня. Мои пальцы заныли, кольца из древка косы стали холодить мою плоть изнутри, добавляя ясности в уме. Я кивнул.

– Отрекаюсь, – тихо сказал я.

– Вот и славно, – улыбнулся Рон. – Отпустите его. Наш палач не совсем еще…

Монах не успел закончить свою речь, что он, наверно, готовил с вечера. Едва держащие меня руки расслабились и разжались, я выхватил трезубец у монаха, что стоял справа, и наотмашь нанес удар по человеку с факелом. Попал хорошо, факел отлетел за камин, добавляя тьмы в помещении. Меня вновь попытались поймать, но я прыгнул вперед, совершая кувырок, и вытянул руку, дабы схватить косу, но меня все же поймали за ногу. Я вытянулся вновь и узнал, зачем нужны кольца на пальцах. Кости мои затрещали, стало очень неприятно, а вот коса отреагировала и в одно мгновение оказалась зажатой в моей руке. Понеслась! Я ударил босой ногой того, кто меня схватил, и крутанул косой прямо над головой. Оружие больше не было простым предметом, боевая коса самой Смерти изогнулась совсем немного, незаметно для глаза, но чувствительно для меня, и прошлась лезвием от уха до уха монаха. Бедняга даже не сразу все понял, что лишило его жизни, еще бы, в одну секунду потерять половину мозгов. А я вскакивал на ноги. Минус два – мой результат. Один на один против меня бледный монах не котировался. И он это понимал. Бросил к ногам свой трезубец и покосился на Рона. Вот тут-то мы и подловили нашего скромного служителя света. Тело монаха еще только падало на пол, а я уже стоял перед Роном, выставив свое оружие перед ним. Не угрожая, просто свет приглушая.