– Спасибо, Ричард, заводите его. – Но стражники даже шагу не сделали. Рыцарь почесал шею, что уже была знакома с ножом.

– Он опасен, – спокойно доложил рыцарь.

– Ну не для меня же. Заводите или отпустите его. И, Ричард, пошли кого-нибудь за цирюльником.

Меня отпустили и подтолкнули в сторону широкой двери. Я не стал теряться и прошел внутрь помещения. А тут неплохо. Каменная кладка стен была украшена пестрыми тканями, на окнах висели тонкие шторы. В центре комнаты стоял большой стол, крепкие и простые стулья с высокими спинками. Вдоль дальней стены, по бокам от противоположной двери было нечто вроде длинной полки со всякими бутылками, банками и пучками трав. О! На стене висел бубен с колотушкой. Может, он и в правду шаман? Дверь за спиной прикрылась. Шаман подошел ко мне и встал рядом.

– Осматриваешься? – спросил шаман, не отрываясь от созерцания собственного дома, или лавки, или кабинета.

– Да. Интересно, что в тех бутылках. – Я посмотрел на шамана, он на меня.

– Голодный?

– Побитый. Это меня беспокоит немного сильнее, – сказал я и потер подбородок с длинной и неопрятной бородой.

– Проходи, садись за стол. Я тебе помогу, чем смогу. И… Это правда, что ты смог патрульному нож к горлу приставить? – Я сдержанно кивнул и прошелся до стула. Сел на плащ и вытянул ноги под стол.

– Смело, – проходя мимо меня, сказал шаман. Он взял с полки пару стаканов из стекла и тарелку. – Патрульные люди непростые, там трусов не жалуют. Значит, рефлексы у тебя нормально работают.

– Дико слышать слово «рефлексы» в такой обстановке, – сказал я и запустил руку в тарелку с нарезанным сыром.

– Когнитивный диссонанс? – сказал шаман, и я едва не подавился сыром. Шаман хохотнул и, подхватив еще бутылку с полки, сел напротив меня. – Если честно, то я сам не знаю, откуда все эти слова. Местные их не понимают и не используют. Но память штука такая. Вчера она меня оставила, а уже сегодня я шаман и работаю в одной из крупнейших столиц этого материка. Что мне толку от непонятных слов? – он посмотрел на меня и подмигнул.

– А что значит «он с меткой»?

– Пока не знаю. Есть на тебе метка Смерти, что черным пальцем помечает своих слуг или жертв. – Шаман закатал рукав своей мантии и показал правую руку. Вдоль предплечья были вытатуированы хищные глаза. – Как мне объяснил бывший шаман, это глаза духов. Что и определило мою будущую роль. Но если честно, то я в это особо не вникал. Дали работу, кров и пищу. Что мне тогда было надо?

– А что нужно сейчас? – я сам соскребал грязь со своей руки и искал метку.

– Все, что нужно, я получил. Время делает свое, я больше не разгадываю тайны, я живу в семье, несу службу и периодически напиваюсь в дрова. У меня всё есть. – Шаман помог мне с плечом и, потерев кожу, посмотрел на мою правую лопатку. – Ага, точно метка. Крест.

– И что это значит? – я пытался заглянуть за свою руку и разглядеть спину.

– Так-с… Крест у тебя ровный, поэтому это классифицируется как… Хм… Погоди. – Шаман открыл внутреннюю дверь и прошел вглубь здания.

Когда дверь открылась вновь, на пороге стояла симпатичная девушка лет пятнадцати. Ее роскошные волосы струились по плечам и спускались почти до пояса, а черные глаза испуганно смотрели на меня. Девушка почти мгновенно покраснела. Громко «ойкнув», захлопнула дверь, и всё затихло. Минуту спустя вернулся шаман с тремя небольшими книжками. Кинув две на стол, он открыл третью и, полистав ее, ткнул пальцем в текст.

– Вот. Крест неверной формы означает клеймо Смерти, что не приняла душу праведника и постаралась повернуть его веру вспять. Крест на теле метка не проклятия, но метка отречения. Ни один из высших не примет меченого. Людей с меткой креста надлежит использовать в службе на должностях без веры или чести. Судить меченого могут епископы, шаманы и ведуны. Корона… Тра-та-та. Как видишь, память опять меня подвела.