— Я знаю, ты считаешь, что как мать я куска дерьма не стою.

— Хм! Откуда у тебя такие мысли?

— Я люблю ее по-своему. Я хочу сказать, что, возможно, я не безупречная мать, но я ее люблю.

— Вот, значит, почему ты даже губ ей не подкрашиваешь? Она в чертовом инвалидном кресле, а ты все боишься, что она оттеснит тебя в сторону.

Тут Эми меня удивила. Вместо того чтобы отрицать, она засмеялась.

— А ты проницательный, сукин сын.

— Иногда я об этом жалею.

Она откинула голову и посмотрела в открытое окно.

— И зачем они высаживались на Луну!

Я ничего не сказал.

— Испортили всю блядскую романтику. Луна была такой таинственной. Столько про нее есть мифов, и так увлекательно было думать о ней! А теперь это просто еще одна дерьмовая каменная глыба. — Она допила мартини. — Я изнываю от одиночества, Роджер. От одиночества без тебя.

— Полагаю, Вику не хотелось бы это услышать.

— У Вика есть другие женщины.

Я посмотрел на нее. Я еще никогда не видел, чтобы она действительно страдала. И меня это злобно обрадовало.

— После того что вы с Виком сделали, вы заслуживаете друг друга.

Она была быстра как молния. Выплеснула мне в лицо остатки коктейля, выскочила из машины и хлопнула дверцей.

— Подонок! Ты думаешь, я не понимаю, на что ты намекаешь? Ты думаешь, я убила Рэнди, так?

— Рэнди… и пыталась убить Кендру. Но она не умерла, как ей полагалось, когда Вик ей выстрелил в голову.

— Подонок!

— Когда-нибудь ты за это заплатишь, Эми. Обещаю тебе.