Принц Хаоса планировал появиться рядом с домом семьи Шилли, догадываясь, что именно здесь должна быть Найрина, готовясь к новому вечеру в чайной, но портал перенес его к городской лечебнице. Магистр Смерти задумчиво огляделся, после нервным жестом откинул прядь волос с лица и втянул носом воздух.
В следующее мгновение демон глухо зарычал. Глухо, но бесконечно разъяренно. Эллохар понял все – и то, что дед посетил Третье королевство, и то, что вернул магианне Сайрен магию, и даже то, что рядом с его адептами сейчас находятся всадники Мрака.
Магистр Смерти медленно повернулся к городской лечебнице, сузил глаза от гнева, и приказал:
– Ко мне!
Стоящая в операционной Хеарин так и не поняла, почему вдруг сорвались с места Ссагрус и ДахрадЭкхар, едва не вскрикнула от неожиданности и с трудом удержала иллюзию, скрывающую их присутствие от людей.
Дернулись и целители. Нет, они не увидели происходящего – иллюзии Хаоса отличались устойчивостью, но ощутили как порыв ветра, так и изменения в магическом фоне.
– Темные? – задумчиво проговорил Лориес, не отрываясь от операции.
– Вы полагаете, что это могут быть темные? – так же не прерывая ни на миг поддержания работы сердца, переспросила Найрина.
– Больше некому, – усмехнулся маг. – Если только, – насмешливый взгляд на магианну Сайрен, – божественная благодать не снизошла разом на всех подавальщиков «Магии чая».
Хеарин едва не присвистнула, услышав подобное. Впрочем, для нее это объясняло многое – к примеру куда из городской лечебницы делись почти все целители с заблокированной магией.
– Простите? – Найри, в отличие от наблюдательной вампирши перемен в лечебнице не заметила.
– Я говорю, – профессор Лориес завершил спаивание тканей оперируемого и приступил к обработке шва, – что вдохновленные вашим примером, наши коллеги массово отправились устраиваться на работу в открытую при вашем непосредственном участии «Магию чая», в надежде, что непосильный труд и задушенная гордость, умолят богов снизойти до них ничтожных и вновь подарить вожделенную магию.
Магианна Сайрен даже не пошевелилась, продолжая контролировать сердце и дыхание пациента, но приняла четкое решение по завершению операции сбегать в чайную. Именно сбегать – чтобы предупредив Алеха, максимально быстро вернуться обратно.
Стук в дверь, затем заглянувшая сестра милосердия, торопливо проговорила:
– Роженица, тяжелая, первородка. Пятые сутки пошли, из Кавача доставили.
Пять суток. Найрина и профессор Лориес переглянулись – то, что ребенка уже не спасти поняли оба. Трое суток – шанс есть, пять – ни единого, милостью богов бы мать спасти и сохранить у нее все репродуктивные функции в норме.
– Вторая операционная, – глухо произнес целитель.