Хэрод подошел к Марии Чэнь и взял ее за руку. Пальцы ее были холодными как лед. Охранники Барента стояли в нескольких ярдах от них.
– Они обыскали меня, Тони, – тихо сообщила Мария Чэнь. – Им известно об оружии в катере. Нам отрезаны все пути с острова.
Хэрод отрешенно кивнул.
– Тони, – она сжала его руку, – мне страшно.
Хэрод окинул взглядом зал. Люди Барента зажгли несколько софитов, освещавших лишь черно-белые клетки пола. На вид каждая клетка была размером в четыре квадратных фута. Хэрод насчитал восемь рядов по восемь клеток в каждом. До него наконец дошло, что это и есть шахматная доска.
– Не волнуйся, – произнес он. – Клянусь, я вытащу тебя отсюда.
– Я люблю тебя, Тони, – прошептала прекрасная азиатка.
Хэрод с минуту смотрел на нее, затем отпустил ее руку и направился к столу.
– Единственное, чего я не понимаю, герр Борден, – говорил Барент, – как это вам удалось помешать Фуллер выехать из страны? Люди Ричарда Хейнса так и не установили, что произошло в аэропорту Атланты.
Вилли рассмеялся, стряхнув с губ остатки яичного желтка.
– Телефонный звонок, – ответил он. – Обычный телефонный звонок. На протяжении многих лет я аккуратно записывал телефонные разговоры между моей дорогой Ниной и Мелани, а после мне это пригодилось. – Голос Вилли взвился фальцетом. – Мелани, дорогая, это ты, Мелани? Это Нина. – Вилли взял со стола второе яйцо.
– И вы заранее выбрали Филадельфию как место розыгрыша миттельшпиля? – поинтересовался Барент.
– Нет. Я готов был играть в любом месте, куда бы ни направилась Мелани Фуллер. Впрочем, Филадельфия меня вполне устраивала, поскольку она давала моему помощнику Дженсену Лугару возможность свободно перемещаться в негритянских кварталах.
Барент горестно покачал головой:
– Там мы оба потеряли много ценных игроков. Вот результат небрежных ходов как с той, так и с другой стороны.
– Да, мой ферзь в обмен на коня и нескольких пешек. – Вилли нахмурился. – Надо было избежать слишком ранней ничьей, но в целом это не похоже на мою обычную игру в турнирах.
К Баренту подошел Свенсон и что-то прошептал ему на ухо.
– Прошу меня извинить, – промолвил миллионер и направился к столу с аппаратурой.
Через несколько минут он вернулся, явно взволнованный.
– Что это вы задумали, мистер Борден? – осведомился он сердито.