— Малыш не забывай — решил поддержать я его — что мы теперь все слуги Великой Тени, а что такое для тени маленькая дырочка.

— Но, что же тогда делать — растерялся он — какой тогда смысл в моих способностях.

— За это можешь не переживать, таких как я очень мало — заверил я его — если вообще не один такой, а от других она нас успеет предупредить.

— А ну тогда ладно — успокоился он.

— Но не забывай — урезонил я его — раз есть хоть один такой, как я, то обязательно появится и второй, и что бы его остановить нужно много тренироваться и развиваться.

— Я буду стараться — серьезно протянул он — а теперь давайте есть.

— Кто, о чем, а вшивый о бане — протянул паладин, все это время, внимательно прислушивающийся к нашему разговору, но встревать не стал.

— Ладно есть так есть — пожал я плечами — тогда кушать подано садитесь жрать пожалуйста.

Но стоило только к столу подсесть гоблину, как до моего чутко и нежного носа донесся его смрад. Да такой, что меня чуть не вывернуло, а дышать я теперь старался ртом и в другую сторону.

— Нет так не пойдет — взвился я — ты скунс зеленый Василий Островский, а ну брысь купаться иначе к столу не подпущу, воняешь как стадо бешеных нудистов.

— Это у тебя обоняние обострилось — обиделся он — я вчера так же пах и не чего.

— Это у тебя вонючесть обострилась — рыкнул я на него — а ну брысь мыться иначе на голодную пайку тебя посажу.

— Но там ведь вода холодная — сразу заныл и за клацал зубами, будто уже окунулся в холодную воду, гоблин.

— Нечего это заставить твою голову думать и вовремя совершать нужные водные процедуры — я был непреклонен — так, что давай, лапки в кацапки и бегом, одна нога тут другая там, давно бы уже сбегал искупался и не был бы уже голодным.

— Ладно уж — обиженно протянул гоблин и потопал в сторону родника — изверг.

— Строго ты с ним — проговорил с набитым ртом паладин, хорошо, что для мысли-речи набитый рот не помеха.

— А ты чего тут жрешь втихомолку — окрысился я и на него — тебя это тоже качается, консерва на ножках, а ну быстро мыться.

— Ты чего это с утра такой злой — проговорил паладин, после того как смог откашлялся после того, как он поперхнулся, от моей проповеди.

— А вот нечего было меня с утра по раньше из палатки выгонять — протянул я злобно, и, хотя я уже остыл, но марку же нужно держать — и чего это мы сидим еще? Особое предложение ждем, а ну бегом марш на помывку.

— Иду ужу иду, изверг — долетели до меня слова повторившего за гоблином паладина. Но я уже не обращал на него внимание, а с интересом рассматривал выскочившее пред мои светлы очи окошко системного сообщения.