– Я это не ем. Как и мясо, молоко и прочие животные продукты, – демонстративно морщу нос.

– Как хочешь, – равнодушно забирает обратно. – А я, пожалуй, позавтракаю.

Со скоростью звука сковородка оказывается пустой. Слышала, что в армии едят, пока горит спичка. Так вот, Вова, по-моему, успел бы опустошить тарелки у целой роты, за время, пока спичку только начали бы поджигать.

– Нужно быть у нотариуса в десять. У тебя час на сборы. Если есть вопросы, задавай, по-быстрому.

– Ты женат?

Брови Владимира ползут наверх. Ясно, что такие, как он, не ограничиваются одной партнершей. Но все-таки я не могла не спросить.

– Это единственное, что тебя волнует?

– Нет. Мне очень интересно, где еще у тебя татуировки, сколько их, и что означает надпись под крыльями.

– Точно не считал. Если у тебя на этом все, то спрошу я: у твоего отца были враги?

Сжимаю в руках чашку. Мой папочка не был ангелом. К тому же он работал в законе и пересажал целую кучу народа. Естественно, у него были недоброжелатели. Но вот насчет врагов…

– Понятия не имею. Как уже было сказано, я не общалась с отцом и не вникала в его дела, – отрезаю. Вести разговоры «по душам» с самого утра не входит в мои планы.

– Почему вы не ладили? Из-за его новой жены?

– Какое тебе до этого дело?

– Хочу выяснить, почему он погиб.

– На это есть частные детективы и следственный комитет. Пусть разбираются. Или ты один из «этих»? – прищуриваюсь, оценивая свою догадку.

– Нет, не из «этих».

– Почему мой отец выбрал именно тебя?

– Я не знаю. Думаю, логичнее было бы отдать Амалию мачехе. Рите. Ты так не считаешь?

– Этой проходимке?! Да ее должны посадить в тюрьму за то, что она водила за нос моего отца.

– За это не сажают.