– Разрешаю, – будущий император вяло махнул мне рукой и повернулся к свите.
Я же, повернув голову налево, громко скомандовал: «Садись!»
Казачата обеих шеренг слажено и синхронно, как роботы-автоматы, перебросили поводья на холки коней, затем, не касаясь стремян, почти одновременно взлетели в сёдла. Я, оказавшись в седле, выехал из строя на корпус вперёд и, повернувшись к строю, громко и чётко скомандовал: «Смирно! Через десять минут все в полевой форме, с походным снаряжением и с оружием стоим конными в двухшереножном строю у начала тропы в Ермаковскую падь. Вопросы есть?»
Дождавшись дружного ответа от казачат: «Никак нет», скомандовал: «Направо – марш!!!»
Мои ребята по команде развернули коней направо, после чего отряд в две колонны шагом направился от пристани в сторону станицы. Дождавшись прохождения отряда, я, развернув коня, пристроился замыкающим. Моё снаряжение было на хуторе, но, вспомнив мудрую армейскую мысль «подальше от начальства, поближе к кухне», решил не рисковать и направился к месту сбора отряда. Что может ещё прийти в голову наследнику российского престола, неизвестно. Лучше держаться в отдалении.
«Так что бережёного бог бережёт», – подумал я, направляя коня следом за ребятами.
Между тем казачата, отъехав от свиты и толпы встречающих метров на тридцать, вернее всего, по команде Ромки Селевёрстова, с гиканьем и свистом рассыпались в разные стороны. Каждый из мальчишек широким намётом полетел к своему двору переодеваться и вооружаться.
Через десять минут два десятка казачат в полной боевой выкладке и с тревожным набором в перемётных сумках стояли в строю у начала тропы-дороги в сторону Ермаковского хутора. Увидев, что в начале улицы появилась двуконная коляска, в которой белым пятном кителя и фуражки выделялся цесаревич, я дал команду на выдвижение и возглавил строй.
Когда нашу колонну догнала коляска с цесаревичем, дал команду запевать песню. Ребята на два голоса задорно грянули «Казачью». После её окончания из конца колонны сопровождения наследника звонкие женские голоса затянули «Каким ты был…». Оглянувшись назад, я чуть съехал с тропы и увидел, что за цесаревичем и его свитой тянется целый поезд из верховых, телег, тарантасов, на которых ехали встречавшие наследника государя казаки и казачки Черняевского округа.
Казачата без моей команды запели «Есаула». Когда они смолкли, казачки запели «Терскую лезгинку», мои за ними затянули «Скакал казак через долину…». Две версты под песни пролетели быстро. Впереди показался хутор, а у меня в голове возник серьёзный вопрос: «Где я всех размещу?» На хутор решил не заезжать. Если цесаревич захочет посмотреть дом-казарму, заедем на обратном пути. Сейчас же если остановиться перед хутором, то образуется затор.
«Не на том зациклился, – подумал я. – Впереди полигон и показуха. Лишь бы всё прокатило. А то меня атаман Савин и старейшины съедят без лука, как капитана Кука».
Глава 2
Показуха на полигоне
Проехав до полигона, дал команду Лису построить отряд перед полосой препятствий. Сам с тройкой Тура стал руководить размещением на полигоне свиты и приехавших казаков и казачек Черняевского округа, которых прикатило под двести человек. Когда закончили эту суматоху и подъехали к отряду, перед ним уже спиной к строю, а лицом к полосе препятствий стоял цесаревич с генерал-губернатором Корфом и генерал-майором Свиты Его Величества, который являлся, как успел выяснить, князем Барятинским – начальником императорской охоты, обер-егермейстером Высочайшего двора и другом императора Александра III. Также рядом с государя наследником стоял контр-адмирал Басаргин. За этой четвёркой стояли флигель-адъютант его величества князь Оболенский, князь Кочубей, штабс-ротмистр Волков, князь Ухтомский, а также доктор фон Рамбах и художник Гриценко – лица, лично избранные императором для неотлучного сопровождения его императорского высочества в путешествии. Там же стояла пятёрка атаманцев конвоя-охраны. Старшим среди сопровождения наследника был князь Барятинский.
Эту информацию о главных представителях свиты цесаревича я успел узнать от есаула Вершинина. Этот казачина размером больше Митяя Широкого, с внешним видом истинного арийца, только с бородой, отвечал за безопасность наследника. За десять минут, что я ждал казачат на месте сбора, есаул успел мне разъяснить ху из ху в свите, а также что мы можем, а что не можем делать на полигоне в присутствии наследника государя.
Спрыгнув с Беркута и кинув повод Ромке, я направился к цесаревичу и окружающей его свите. Обернувшийся штаб-ротмистр Волков увидел меня и, сделав шаг к наследнику, что-то сказал ему. Николай развернулся и сделал приглашающий жест. Свита расступилась, и я подошёл к наследнику престола.
– Объясните, Тимофей, что это за сооружения и для чего они нужны? – спросил меня Николай Романов, когда я встал рядом с ним.
– Ваше императорское высочество, мы называем эти сооружения полосой препятствий, которые могут встретиться в бою. При их прохождении у казачат вырабатываются: сила, выносливость, ловкость и быстрота реакции. Также приобретаются навыки и умения для боя в пешем порядке.
– Тимофей, но казаки в основе своей предназначены для конного боя. Зачем все это? Вы же относитесь ко Второй Черняевской сотне Амурского конного полка, а не к пешему батальону и пешим казачьим ротам? – поинтересовался генерал-губернатор Корф.
– Ваше превосходительство, слушая рассказы старейшин и станичников, которые участвовали в боях на Амуре, сделал для себя выводы, что конных боёв практически не было. В горах, сопках, в лесу или на заболоченных равнинах конным не повоюешь. Когда готовился к сдаче испытаний на зрелость в гимназии, специально изучал рельеф Приамурья. Анализ показал, что около пятидесяти процентов площади губернаторства занимают горы и возвышенности, покрытые лесом, двадцать процентов – тайга, и около тридцати процентов – равнины, большая часть из которых заболочены и залиты водой. Только на Зейско-Буреинской равнине, которую называют Амурскими прериями, встречаются участки поверхности, где можно вести конные бои, и они составляют не больше десяти – пятнадцати процентов рельефа Приамурья. – Я замолчал, переводя дыхание.