Микроавтобус с черными окнами все стоял у дома, даже переполз поближе к его подъезду – и не спал. Илья прошел мимо, не прячась. Погладил домофонные кнопки, распахнул пошире дверь. Взошел по ступеням, не торопясь, вглядываясь, внюхиваясь.

Открыл, разделся, помыл руки, поставил щи греться. Оставалось как раз на тарелку. За неделю они не прокисли, наоборот – настоялись. Включил телек, стал смотреть новости: канал «Лайф», Дениса Сергеевича любимый.

– «В Москве совершено убийство сотрудника правоохранительных органов. Тело майора полиции с колотыми ранами было сегодня обнаружено рабочими на территории Трехгорной мануфактуры. Следствие отрабатывает несколько версий…»

Убавил громкость. Стал хлебать.

И тут из телевизора на него посмотрел Петя Хазин. Цветное смешливое фото, кадр жизни из Инстаграм. Илья поперхнулся коркой: думал, я больше никогда не увижу тебя, Хазин, раз твоего телефона у меня больше нету. А ты вот.

Потом Петя погас, а вместо него стали показывать, как корреспондентка с красным поролоновым микрофоном стучится в железную дверь. Ей открывают – пожилая женщина с седыми, еще вьющимися волосами, с темными глазами как два колодца, растерянная, и сразу пытается дверь пересилить, но оператор уже поймал ее в объектив, уже доит горе.

Внизу экрана титр: «Светлана Хазина, мать убитого». Шепчет что-то. Вот как она выглядела. Илья закрутил звук в ноль, чтобы она вообще беззвучно шевелила губами.

Потом вышел высокий человек с лошадиным лицом, с гнедой шевелюрой – его перекосило, он ударил наотмашь по камере, дернул жену внутрь, хлопнул дверью.

– Простите, – попросил Илья, но телевизор в ту сторону не работал.

Снова стали показывать цветного улыбчивого Петю неподвижного.

Под окном протарахтело, заглохло. Загавкали голоса.

Заверещал домофон.

Илья выглянул в окно. У подъезда стояла канарейка, сине-белый «уазик», у входа сгрудились сизые бушлаты.

К домофону подходить не стал.

Достал пистолет из кухонного ящика, осмотрел. «Макаров» был тяжеленький и упругий. Патроны тусклые, тупоголовые. Маленькие. Болванчики. Смерть литая.

Снял с предохранителя.

Прошел в ванную, позвал таракана, присел на краешек и посмотрел на пистолет. Как правильно стрелять? В висок или в рот?

В американском кино в рот себе стреляют, а в нашем – в висок. Но вот Кутузову пуля попала в висок – и он выжил, только ослеп. А выживать больше не было сил.

Домофон все продолжал надрываться, пилил нервы.

Ну а что делать, ма? Не запрещай мне, не надо. Все равно не встретимся, ты же видишь, сколько на мне.