Апухтин, как мне показалось, окинул меня заинтересованным взглядом.

— Девочке дали успокоительные капли. Все обойдется. Итак, я ответил на целых два ваших вопроса. Любезностью за любезность, как говорится. Кириллин с тех пор изменился?

— Да, — не смогла слукавить я. — Он… стал выпивать. Раньше он был… совсем другим.

— Его жена показала, будто последнее время у Кириллина обострились взаимоотношения с матерью. Будто бы он силой вымогал у нее деньги.

Я вспомнила омерзительную сцену в воскресенье и поморщилась. И все равно силой он вымогать не станет.

— Кириллина была не из тех, от кого можно добиться чего-то силой. Просто она очень любила своего сына и потворствовала его слабости. Но вы лучше спросите об этом у… самого Кириллина.

— Мы с удовольствием это сделаем, как только представится возможность. К сожалению, ее пока у нас нет.

Апухтин развел руками.

— Вы сказали, что Кириллину нашли с травмой черепа в затылочной части. А… оружие, которым было совершено убийство, обнаружили?

— Я не сказал вам, что это было убийство. Но оружие, как вы выразились, обнаружено. Металлический угол лифта. Она стукнулась об него со всего маху.

— Со всего маху, — эхом повторила я.

Я постаралась представить, как Варвара Аркадьевна тяжело поднимается по лестнице, заносит ногу над последней ступенькой, и тут раскрывается дверь и на нее налетает… Дальше у меня попросту не хватало воображения.

— Но если она возвращалась домой после разговора со мной, с ней должна была быть собака, — рассуждала я. — Рыцарь.

— Рыцарь был закрыт на кухне. Когда мы прибыли по вызову, он успел исцарапать когтями дверь. Девочка сказала, что бабушка была одна.

— Значит, она уже отвела Рыцаря и собралась ко мне. Только почему вдруг она закрыла его на кухне?

Я опять поймала на себе заинтересованный взгляд Апухтина.

— Вижу, вы когда-то очень хорошо знали эту семью. Может, вы уловили какие-то изменения во взаимоотношениях между матерью и сыном?

— Мне трудно сказать. Последнее время я общалась главным образом с Варварой Аркадьевной и… Рыцарем. Кириллина рассказывала мне, что Саша не ладит с женой.

— Она все врет, врет! — услышала я прямо над своим ухом визгливый голос Валентины. — У нас с ним все ладно было, мирно, пока она не появилась. Она Сашку спаивает, против нас настраивает. А он доверчивый такой, податливый. Да он ради этой сучки готов мать родную прихлопнуть.

— Гражданка Трушкина, успокойтесь. У вас уже была возможность сказать все, что вы хотели.