Гольдин произнес:

— Колян! А тебе не кажется, что этот абрек пытается мозги нам запудрить? Мы поверим сдуру его басням, а в концовке он подлянку в самый неподходящий момент подкинет, а?

Чечен взглянул на Гольдина:

— Плохие слова говоришь, русский. Неправильные. В людях надо уметь разбираться.

Николай указал на торчащую из кармана антенну:

— С кем связь поддерживаешь?

— С Тайпаном.

— А Ваха имеет контакт с главарем?

— Нет. Должен выйти на меня, если что. Я же обязан отвечать на все вызовы хозяина.

— Как часто он запрашивает тебя?

— Как ушел, всего один раз вызывал. Спросил, укрепились ли мы в балке и нет ли на плоскогорье посторонних?

— Что ответил?

— Правду. Укрепились. Посторонних нет.

— Почему дозор передовой не выставил?

— Зачем? Вашего появления здесь не только я, но и сам Тайпан не смог просчитать.

Колян приказал Гольдину:

— Свяжи ему руки и отведи ближе к роще. Этот костер потуши, воняет от него жжеными мозгами, разожги другой, где-нибудь в низинке.

Гольдин поднял Шамсета, обыскал, связал руки, повел на подъем. Чеченец кивнул за спину:

— Тех похоронить бы надо.

— Похоронишь. Завтра. Как положено по-вашему, до захода солнца. Возможно, не только их! Шевели мослами, абрек, не заставляй подгонять.