- Где мои братья?
- Да что им сделается. За дровами для костра, в лес отправили, чтобы они под ногами не крутились. Сейчас вернуться уже. Ты лежи, не поднимайся. Сейчас зелье доварится, я тебя быстро на ноги подниму. Не сомневайся. Вмиг у меня засияешь как солнышко.
- Уже Вечер? – Федор посмотрел, не мигая в сереющее небо. Сил ни на что другое не оставалось. Даже губы шевелились с трудом.
- Да милок, уже. Ты целый день в горячке метался. Едва тебя с Ягирой из-за кромки выдернули. Оно так, с богами воевать-то. Не дело это для смертного. Но у тебя путь таков, что не избежать и в дальнейшем этого. – Выдохнул дым Чащун.
- Давай сынок я тебя покормлю. – К Федору подошла Любава с деревянной миской в руках. – Супчик вот тут куриный, на потрошках сварила, от татей много продуктов осталось, вот я и расстаралась. Отведай соколик.
- Уйди. – Оттолкнул ее Чащун. – Ягира сначала зельем напоит, оно посытнее твоей похлебки будет. Иди, я сказал. – Буркнул он упрямой, не желающей слушаться женщине, махнув на нее рукой. – Не лезь куда ни следует.
- Зачем ты так? – Укоризненно прошептал Федор, она же не виновата, что ее похитили. Она помочь хочет. Любой мог оказаться на ее месте.
- Любой, любой. – Пробурчал дед. – Может и любой, но только не нравится мне она. Слишком уж какая-то ласковая, аж до тошноты. Не бывает так.
- Ты преувеличиваешь. Она действительно очень добрый человек.
- Может и так. – Пожал то плечами. – Но я привык доверять своим чувствам, и тебе советую поступать также. Ладно, закончим на этом. Вон Ягира, свое отвратное варево несет. Вот же гадость. – Чащун передернул плечами. – Но выпить его надо. Старая ведьма свое дело знает. Быстро на ноги поставит.
Костер тихо потрескивал лопающимися сучьями, вернувшиеся друзья сидели рядом, весело переругиваясь друг с другом, и под их тихий разговор, шептавший голосом засыпающего в сумерках леса, уснул и наш герой, сжимая рукоять меча, которую так и не выпустил из рук.
Глава 6 Планы.
Они сидели, втроем у потрескивающего искрами костра. Федогран, сопящая и чихающая Ягира и укрытый облаком табачного дыма Чащун.
Старый колдун отправил всех остальных участников последних сбытый в Новгор. Он жестко пресек любую попытку остаться, мотивируя это тем, что ему надо поговорить с богатырем «с глазу на глаз», и что чужие уши, даже пусть и названных братьев, он своими тайнами радовать не будет. Не для них они предназначены. На обоснованный вопрос обидевшегося Бера:
- Почему тогда бабка Ягира остается?
Чащун ответил, что эту старую, упрямую Каргу, все равно не выгнать, а если и получится, то она все равно подслушает спрятавшись, где-нибудь под кустиком, изображая из себя грязную гусеницу-переростка. Да и нужна она ему, для задуманного дела. На что колдунья совсем не обиделась, а улыбнулась ехидными губами, и довольным тоном ответила:
— Вот такая я загадочная бабушка-красавица. – А потом посмотрела так по-доброму, и погладила с такой нежностью посох, что всем сразу захотелось оказаться, где-нибудь подальше от нее, да и вообще от этой поляны с бандитским лагерем и костром.
Оставшись втроем, и проводив друзей загадочным взглядом, колдун долго не начинал разговор, ковыряясь кривой палкой в огне, и пуская клубы табачного дыма. Ягира тоже молчала, погрузившись в собственные мысли, и лишь изредка чесала длинный нос и морщилась, собираясь чихнуть, что у ни никак это не получалась, и потому она злилась, бормоча что-то неразборчивое.
Федор не мешал, и ни о чем не спрашивал, он тихо сидел и рассматривал двух старых духов, затащивших его, своими стараниями в этот древний мир.
Вспоминал, как едва не умер тогда от страха, когда первый раз увидел их, вот также сидящих у костра, таких разных, и таких одновременно одинаково нагоняющих ужас на изнеженного, городского мальчика, уснувшего в своей городской квартире, а проснувшегося в лесу у костра.