Парень понял, что гигант-консьерж точно знает больше, чем говорит. Вот только ответить, даже если бы он и хотел, Нульф так и не успел. На кухню залетел керамический горшок, гулко прокатившийся по плитке пола и разорвавшийся облаком едкого дыма. Гигант, только вдохнув его, тут же рухнул на пол. Никита попытался намочить тряпку и прикрыть рот и нос, чтобы хоть как-то защититься от ядовитого газа, но так и не добрался до крана. По дороге он обо что-то споткнулся, случайно вдохнул выпущенный из горшка дым – но ничего не случилось.
Точно, наверно, сработало то самое духовное сопротивление, о котором писалось в дневнике – догадался парень и тут же поспешил к двери. Кто бы ни бросил на кухню горшок с дымом, вряд ли он стал бы задерживаться на первом этаже. А ребята-то вряд ли ждут нападения так рано!
Никита попробовал выскочить из кухни в коридор и даже успел увидеть чьи-то поднимающиеся по лестнице силуэты, когда неожиданный удар в грудь отбросил его на пол. И даже усиленное тело и рефлексы никак не помогли заметить эту атаку, не то что отразить ее. К счастью, помимо боли в груди никаких других последствий не было, так что парень поспешил встать на ноги. И тут он увидел того, кто на него напал.
Высокий тощий детина, чем-то похожий на богомола, медленно шел к своей жертве, совершенно не обращая внимания на пары усыпляющего газа. Похоже, Никите не повезло попасть на очередного адепта боевых искусств, который, впрочем, предпочел пойти не в секту, а в гильдию убийц.
Впрочем, с такими серыми глазами, как у Кира Боули (а это был именно он), такой выбор казался абсолютно естественным.
– А теперь ты все-таки умрешь, – еле заметным движением Кир выхватил застегнутую в виде пояса саблю, а потом издевательски неряшливым движением воткнул ее в грудь Никите.
Глава 25. Убийцы
Холодное железо в груди – это оказалось так больно. Никита захрипел, а из его рта вместо слов полезли кровавые пузыри.
– Без обид, Нульф, – убийца отсалютовал лежащему без сознания гиганту. – Но на пацана была отдельная ставка.
Никита чувствовал, как тело все больше и больше слабеет, но при этом внутри поднялась и обида. Он мог бы быть в безопасности, но из-за дурацкого желания Дарена Мака поставить на него деньги теперь вот умрет… Как родители! И никто и никогда не узнает, что же с ним случилось. Бабушка вернется домой, а его нет. Как она после такого будет себя чувствовать? А он тут прилег на пол и радуется, что от холода камня боль стала почти незаметной.
Никита настолько оказался не готов к тому, что его на самом деле попробуют убить и почти преуспеют в этом, что даже не сразу вспомнил о своей способности. Но в итоге мысли о семье и обида на происходящее оказались отброшены, и он смог сделать единственное правильное в этой ситуации – из последних сил поднять руку к груди и прошептать эти два слова.
И боль отступила. В глубине души парню очень хотелось, чтобы какая-нибудь случайность, что часто шла бок о бок с его новой способностью, помогла бы решить его проблему с недавним убийцей. Чтобы все решилось само собой… А то ведь тот сейчас увидит, что рана на груди парня заросла, да как ткнет своей саблей еще раз. Или сразу голову отрубит, и все! Тогда уже никакое исцеление не поможет, даже самое дикое. Но увы, на этот раз ничего не случилось, и, чтобы выжить, Никите придется дальше действовать самому.
Осознав это, парень постарался медленно подняться на ноги. Так его не услышит убийца, ну и просто он еще не мог до конца поверить, что раны на груди больше нет. Подсознание по-прежнему продолжало кричать от страха, словно опасаясь, что после любого неловкого движения боль может вернуться… Вот только Никита уже привык бороться с чем-то подобным! Его не раз били дома – и на районе, и в школе, – когда он раз за разом вступался за тех, кто не мог сам за себя постоять. Он привык помогать – нет, не так! Он просто не мог по-другому, а где-то там наверху сейчас его знакомых с Земли будут пытаться зарезать люди вроде того мужика, что сейчас повернулся к нему спиной и шагал в сторону лестницы.
Продолжая двигаться крайней осторожно, Никита поднялся на ноги. Потом его взгляд зацепился за стоящую неподалеку стопку сковородок – парень, недолго думая, подхватил одну из них, случайно споткнулся о мешок золы, зачем-то собранный Нульфом, и дальше, уже не беспокоясь о тишине, со всех ног рванул вперед. Надо добраться до его убийцы, пока тот не обернулся на шум и не понял, что именно тут сейчас происходит.
– Мертвяк? – Кир не зря уже год как перестал быть обычным учеником гильдии и успел среагировать на рывок того, кто уже давно должен был умереть.
Вот только он недооценил своего противника. Тот двигался не как обычный человек, скорее, как ученик секты, проучившийся у не самого плохого наставника не меньше месяца. В итоге Кир поставил блок не совсем правильно, и удар сковородкой, оказавшийся на удивление сильным, отсушил правую руку. Боули, понимая, что проигрывает и в скорости, и в силе, попробовал развернуться и убежать, но было уже слишком поздно. Весь черный, как будто растворяющийся в дыме от сонного газа, незнакомец нагнал его и оглушил ударом по голове.
Хорошо, что убивать не стал – это была последняя мысль Боули, прежде чем он потерял сознание. А Никита, оглядев лежащее у его ног тело, чуть не опустился на пол прямо рядом с ним. Парень чувствовал себя так, словно несколько дней не спал, а разгружал вагоны… Видимо, сказалось и пребывание в зоне действия газовой бомбы, и вылеченное ранение, и стресс от, к счастью, закончившейся победой драки. А еще вся эта зола, окутавшая его тело плотным слоем – парень попробовал ее стряхнуть, но лишь еще больше растер, придав своему облику немного полосатый окрас.
– Арррр!
Сверху донеслось чье-то полное боли рычание, грохот и резкий свист разрезаемого воздуха. Никита тут же вспомнил, что сегодня пришли убивать не только его одного, и со всех ног бросился наверх. Если он хочет помочь своим товарищам с Земли, ему стоит поторопиться, а то как бы не оказалось, что помогать будет уже некому. Прыжками парень взлетел по лестнице на второй этаж, ворвался в их комнату и увидел, что на самом деле успел в самый последний момент.