Из-за забора раздался дружный младенческий рёв. Женщина посмотрела на Константина, засмеялась и развела руками:

– Хотя, наверное, в это трудно поверить. – Она обернулась назад и ласково пообещала ревущим детям:

– Надя, Люба, иду.

– До свидания, – улыбнулся ей Константин.

– До свидания! – Женщина помахала ему рукой и скрылась, негромко уговаривая невидимых девочек:

– Всё, всё, мои хорошие, вот и я. Что случилось? Не плачьте.

Тут же стало тихо, будто кто нажал кнопку и выключил звук. Константин постоял молча, глядя по сторонам. Риэлтор с сомнением в голосе спросил откуда-то из разросшихся кустов жимолости, где собирал в ладошку созревшие уже ягоды:

– Ну, так как, Константин Дмитриевич?

– Назначайте сделку, Слава. Назначайте.

– Да? – снова обрадовался парень, с треском выбрался из жимолости и протянул фиолетовые, длинненькие, похожие на бусины ягодки клиенту:

– Ваш первый в этом году урожай.

Константин подставил ладонь, почувствовал, как стучат о неё пересыпающиеся ягоды, и с удовольствием сунул их в рот. Они чуть горчили, но ему почему-то показалось, что жизнь начинает налаживаться.

Вторая половина июня пролетела в работе. Но в самом конце месяца Константин выкроил в своём плотном графике неделю, собрал вещи и приехал-таки на дачу. Свою собственную дачу. О которой он так давно мечтал, но которую никак не мог купить. Потому что крепче крепкого был привязан к Москве и её больницам…

Эта самая дача самым радикальным образом отличалась от того, к чему Соколан привык за последний год. Почти каждый день в его жизни были шикарные отели, изумительная еда, вышколенный персонал, самые разные, в том числе экзотические, страны, многочисленные удовольствия и радости жизни. А также прекрасные машины, СВ (редко) или перелёты только бизнес-классом (часто, очень часто, до двухсот перелётов в год). Суета сует.

Здесь же, на его собственной, первой в жизни даче, всё было совсем по-другому. Никакой экзотики, простой дом, несколько грядок с трудноразличимыми среди пышных сорняков посадками неизвестно чего и родная неяркая подмосковная природа. По его субъективному мнению, самая лучшая природа на Земле.

Едва выйдя из машины, Константин ощутил себя попавшим в другое измерение, в котором время течёт медленнее и не хочется никакой роскоши. Он глубоко вздохнул и неторопливо отправился осматривать свои владения.

На большом, довольно запущенном участке стоял дом – не дом, баня – не баня. А этакий гибрид того и другого. Домобаня. Или банедом. На первом этаже размещалась сауна, судя по виду которой, ей ни разу никто и не пользовался. Рядом с ней имелся душ, тоже новый, вполне современный. Там же, внизу, хватило места и для просторной комнаты, одновременно выполняющей функции кухни, столовой и гостиной. На втором этаже располагались три спальни. Никаких излишеств. Всё очень добротное, чистое, но совсем не похожее на то, что окружало Константина на работе. Абсолютно не похожее. И это ему очень нравилось.

Было часов восемь утра: Константин, накануне вернувшийся из очередной командировки в Грецию, специально выехал пораньше, чтобы весь день провести уже здесь, на своей свежеприобретённой даче. И сейчас он наслаждался тишиной и нежарким пока солнцем. Соседских детей не было слышно, видимо, ещё спали. Он неспешно перетаскал вещи в гибрид дома и бани, налил воды в ведро и забрался по крутой лестнице на второй этаж – собрался мыть там полы.