Она вскинула руку, пытаясь остановить мужчину… и проснулась. В горле застрял крик. Зои лежала в темноте, тяжело дыша; сердце колотилось так, будто ему тесно в груди. Не сразу, медленно, до нее дошло. Она в своей спальне, за стеной — комната родителей. Ночь холодная, а она во сне сбросила с себя одеяло. Зои подняла его с пола. Ее трясло, и она сама не знала, от холода или от кошмара. Нащупала выключатель и включила лампу, зажмурившись от внезапного света.

Андреа, спавшая на полу, заворочалась. Зои быстро выключила лампу. Уже вторую ночь она обнаруживала Андреа спящей в ее спальне. По-видимому, хоть ее младшая сестренка и не понимала, что происходит, но ей запретили играть на улице, и она ощущала общую нервозность и страх, явно чувствуя, что происходит нечто плохое.

Зои свернулась в клубок под одеялом, боясь засыпать. Кошмар не желал уходить. Он был слишком ярким, слишком отчетливым. Неужели Джеки Теллер пережила это перед смертью? И Бет?

Нет. Им было намного хуже. И они не проснулись.

— Зои? — нарушил тишину сонный голос сестренки.

— Ай? — отозвалась Зои, стараясь говорить как обычно.

— А Джеки была старой?

— Что?

— Джеки. Та женщина, которую знала мама. Она была очень старой?

Зои задумалась, что Андреа подслушала и что из этого поняла. В конце концов, ей было только пять.

— Нет, — ответила она. — Она была не старой.

— Но мама сказала папе, что Джеки умерла. А умирают только старые люди, правда? Очень старые.

Зои лежала на спине, глядя в потолок, и молчала.

— Джеки была старой? — настаивала сестра; она точно не отстанет.

— Нет, но… так не должно было случиться.

— Но она умерла, правда?

— Да. Она умерла.

— Как ты думаешь, я тоже могу умереть? Я не хочу умирать…

Испуганный всхлип.

— Мама говорила, только очень старые люди умирают. Старше, чем бабушка.