– Сейчас ты ответишь за все, – с жарким предвкушением в глазах выдохнул парень. – За каждое словечко из твоего поганого рта! За каждое прозвище! За все унижения! За…

Я выпрямила спину, сосредотачиваясь. Боль мешала думать, но…

«Не бывает идеальных условий для сражения. Не бывает идеальных соперников. Не бывает полумер. Победи или умри».

Что ж, пожалуй, с этим постулатом из главного трактата для инквизиторов я готова согласиться.

Я отклонила голову, натягивая волосы так, что кожа вспыхнула огнем. Но я даже не моргнула. Расправила плечи. Поймала свое отражение в торжествующих глазах Люхараджана: серебристые пряди, бледное лицо, тонкие черты… нет. Уже другие: пряди седые, глаза с редкими белыми ресницами – злые и прищуренные, крупная родинка на левой щеке – словно присосавшийся к коже клещ… И яркие алые губы, словно их хозяйка только что отобедала кровью одного из несчастных адептов, которых ей поручили обучать.

– Немедленно уберите от меня свои руки, адепт! – рявкнула я высоким, неприятным голосом. Сымитировать чужие интонации получилось превосходно, я сама собой восхитилась.

Лицо убийцы враз побледнело, кровожадная улыбка слетела с его лица, и он разжал руку, прижимая кулаки к бокам и вытягиваясь в струнку. Всего на миг. Уже через секунду до верзилы дошло, что пугающей наставницы здесь нет, а я использовала Маску, нацепив лицо преподобной Агамены. И уж если этот огромный монстр кого и боялся, то это точно была она – хрупкая наставница, едва достающая Лю до плеча.

Впрочем, ее все боялись. Даже я.

Но мига хватило, чтобы я изо всех сил двинула верзиле кулаком в нос, а когда тот взревел от боли и ярости, нырнула под мужской локоть, перелетела через сложенные бревна, скатилась с другой стороны и сорвала с флагштока развевающийся платок.

Подняла его вверх, знаменуя победу, а потом царственным жестом разжала пальцы, позволяя белому шелку упасть к моим ногам. У барьера с адептами кто-то зааплодировал, кто-то недовольно скривился. Я запомнила и тех, и других.

– Стерва! Дрянь! Гадина! – обиженно выл Лю, осознав провал. – Нечестно! Нельзя пользоваться оружием!

– Маска не причислена к списку оружия, – пропела я. – Доктрина Святой Инквизиции, часть шестая, параграф седьмой. Учи правила, малыш.

– Я тебя поймал!

– Вот же… Вэйлинг… Опять его надула!

– Я опять проспорил десятку… Черт, ну как она это делает?

– Однажды у него получится… Наверное.

Голоса – недовольные, разочарованные, злые, восхищенные – слились в однообразную какофонию. Но я уже не слушала. Я шла прочь от тренировочного поля, от голосов и от брызгающего слюной наследника Джамрат. А еще от молодого мужчины в черной форме. Дамир стоял в стороне, укрытый тенью тренировочного строения, и внимательно наблюдал за ходом сражения. И меньше всего мне сейчас хотелось общаться с куратором. Поэтому я пролезла под нависающим козырьком, взобралась на узкий мостик между рвами, уже пошатываясь, преодолела его. Впереди виднелся выход. Позади остались инквизиторы – будущие и настоящие.

Оборачиваться я не стала.

***

Я помню, как увидела Кастел впервые.