— Дорогой доктор, мне кажется, что у меня нет никаких воспоминаний, сохранившихся со столь раннего возраста. Я помню себя только с шести, семи лет.

— Так обстоит дело у большинства людей, — согласился доктор. — Период до шестилетнего возраста почти не фигурирует в их воспоминаниях. Вы никогда нс задумывались над тем, как это странно и нелогично? Как раз тот период, когда наша память еще не перегружена и наиболее восприимчива, не запоминается нами и остается как бы рядом неисписанных страниц. Разве это нс удивительно?

Голубовато-серые глаза незнакомки нс отрывались от губ говорившего доктора.

— Вы правы! — воскликнула она. — Я не задумывалась над этим, но это действительно странно!

— Это странно, — повторил он. — Но за последнее время нам удалось немного приподнять завесу над этой тайной. Быть может, теперь вы согласитесь приступить к своему рассказу?

Она последовала его приглашению и начала рассказывать. Родилась она за границей. Ее отец — итальянец, родом из Венеции, а мать была венгеркой. Доктор окинул взглядом ее стройную фигурку и удовлетворенно кивнул. С самого раннего детства си пришлось разъезжать вместе с родителями по разным странам. Это дало ей возможность уже в детстве изучить несколько языков. Всего она владела пятью языками, в том числе и голландским, скорее громоздким, чем звучным.

Из родителей в ее памяти продолжал жить один отец, о матери она знала лишь по рассказам. Воспоминания детства? О, они весьма неопределенны и разрозненны, в них нет ничего цельного, о чем бы она могла связно рассказать. Да и какое все это могло иметь отношение к ее снам?

— Во всяком случае, расскажите все, что вы помните, попытайтесь ухватиться за ниточку, как бы тонка она ни была! Вспомните какой-нибудь факт, пусть хоть незначительный и мелкий!

Она повиновалась. Закрыв глаза, она напрягала память и потом, пожав плечами, снова взглянула на доктора.

— Нет, мне не удастся. Единственное, что я могу, это восстановить в памяти совершенно разрозненные впечатления.

— Вы разъезжали со своим отцом одна?

— Нет, разумеется. С нами путешествовала и гувернантка. У меня их переменилось несколько. Мой отец был слишком молод и жизнерадостен, чтобы весь день уделять внимание только мне.

— Расскажите о ваших гувернантках. Они были молоды или стары? Были ли они хороши собою? Внимательны к вам?

— Первая моя гувернантка была итальянкой, воспитательница старого закала, но ей в конце концов надоели эти бесконечные скитания по чужим странам, и она возвратилась в Италию. Потом, кажется, ее сменила француженка, после нее — швейцарка и, наконец, англичанка. Имя швейцарки я помню, также помню, как звали англичанку. Но имени француженки не запомнила.

Доктор насторожился.

— Попытайтесь что-нибудь вспомнить о француженке.

Казалось, она не слышала его просьбы. Широко раскрыв глаза, она продолжала:

— Доктор, теперь я припоминаю. Представьте, я совершенно упустила из виду... Как странно!

— Что именно?

— Да мой сон! Сон, о котором я вам рассказывала. Ведь он уже преследовал меня тогда, в пору моего детства!