Бернд Винтер задумался, но ненадолго.
— Я не должен буду вкладывать деньги в проект, ты позволишь мне внести пару пожеланий относительно конструкции, чтобы я смог потом использовать его для своих целей. Если так, то я согласен, чтобы павильон использовался под вывеской «Дрезден-Вербунг». И никто не должен знать, что за этим проектом стоишь ты. Я правильно все понял?
Мужчины ударили по рукам. Клаудиа начала нетерпеливо поглядывать на часы. Ей уже хотелось домой.
— А где ты была вчера весь вечер? Я пытался тебе дозвониться.
Клаудиа бросила взгляд в зеркало заднего вида и обогнала двигавшийся впереди грузовик.
— Ужинала с господином Шнайдером. Собственно, мы собирались в театр, но не получилось.
Это была не вся правда. Впрочем, сказать, что Клаудиа солгала, тоже было нельзя. Да Симону вовсе не обязательно было знать, что последнюю ночь она провела у Макса.
— Отличная идея — разместить павильон под вывеской фирмы Бернда Винтера. — Клаудиа надеялась, что ей удастся отвлечь Симона от опасной темы.
— Да. Если он объявит, что это павильон «Дрезден-Вербунг», никто не будет знать, что мы обитаем в нем. Только Винтер и Шнайдер. В Бернде я уверен. Он будет молчать. Но… — Симон не договорил.
— Макс тоже! — выпалила Клаудиа и тут же прикусила губу, заметив в зеркале, как улыбнулся отец.
Симон понял сразу: что-то стряслось. Пока Клаудиа медленно вела машину по прилегающей к особняку улице в поисках места для парковки (собственного гаража в доме не было), он заметил, что весь дом по периметру опоясан бело-красными заградительными лентами. Он попросил притормозить на секунду перед калиткой и лишь потом двигаться дальше. Теперь и Клаудиа заметила, что заградительные полосы опоясали весь дом, оставляя свободным только проход к входной двери. Симон взял трость, вышел из машины и попросил дочь не задерживаться с парковкой.
Когда он открыл входную дверь, навстречу ему сразу бросилась Джулия. Лицо ее было мокрым от слез.
— Случилось что-то ужасное!
Из антикварного салона в прихожую вышел незнакомый мужчина.
— Господин Шустер?
Симон утвердительно кивнул.
— Что здесь произошло?
— Старший комиссар Шредер. Уголовный розыск. Отдел убийств.
И предъявил удостоверение. Симон почувствовал, как нарастает тревога.
— Что случилось? — повторил он.