– Чтобы ты смог заглядывать в будущее.

Адам покачал головой.

– Нет. Уговор, помнишь? Мы будем доверять друг другу, Таната. На тебе не будет кольца, я пообещаю не смотреть далеко вперед. Мы будем просто… жить. Так, как никогда не жили прежде.

– Когда-нибудь.

– Совсем скоро.

Я остановилась – до дома на виноградниках оставалось всего ничего.

– Совсем скоро? Скажи честно: тебе самому этого хочется? Я ведь вижу все, что ты чувствуешь, Адам. За время, проведенное в Херсте ты… если не усомнился в будущем, то разочаровался в настоящем. В настоящей мне.

– Это не важно, – он упорно смотрел вперед. – Все встанет на свои места. В тебе что-то изменится, появится надлом. Ты будешь называть меня единственной семьей, которая у тебя есть. Мы обретем то, чего никогда не имели.

Чем больше он рассказывал о будущем, тем больше мне в него не верилось, хотя раньше видения Адама не подводили. Он знал о предательстве, знал, как спасти Нику, о Гезелькроосе тоже… но теперь ведь все иначе? Теперь появились артефакты и темные пятна вместо будущего.

Но время шло, а о любви и речи быть не могло. Мы словно промокшая спичка и сырая ветка: общие темы для разговора найти легко, но чтобы организовать пламя, необходимы титанические усилия. Магические, я бы сказала, причем такого масштаба, что даже Воину такого не вообразить.

Ладно, будущее подождет.

– Ты уверен, что хочешь пойти со мной? – я указала на дом. – Возможно, без тебя разговор получится более складным. В прошлый раз твоя мать… скажем так: твой визит ее впечатлил.

И она все время звала Адама другим именем. Ману, кажется. А отец и вовсе намекнул, что видения Адама – выдумка, фантазии. Очередной лабиринт семейных отношений, недоговорок и тайн.

– Я иду с тобой.

– Как скажешь. Ману.

Раздражение и обреченность.

– Ману – это не про меня.

– Тогда кто такой Ману?

Адам промолчал, пользуясь тем, что мы пришли. Меня тотчас посетило чувство повторяемости событий: захватывающий вид на слияние морей, дом, полный стекла, светлого камня и людей. Кто-то выглядывает в окно, и вот уже навстречу нам выходит отец Адама, правда, в этот раз в одиночестве.

– Доброе утро, – улыбнулась я мужчине, не обращая внимание на его недовольство. – Таната Альмар, но мы уже знакомились. У меня к вам несколько вопросов насчет королевского расследования. Вы не против поговорить внутри? А то здесь много свидетелей, – я указала на окна, к которым прилепилась вся местная прислуга.