— Похоже, в любом случае это золото.

— Совершенно точно. Очень хорошо. Пожалуй, перламутр можно отколупнуть… Если так он еще ценнее.

Он опять убедился, что в коридорах никого нет.

— Все спокойно. Продолжай.

Ида кинула плохо пахнущие остатки раковины во внешний карман рюкзака и быстро разрезала следующего моллюска.

У края створки лежало серебряное распятие с большим рубином посредине. Кое-где на маленьких крестовинах виднелся перламутр, но как только они поднесли моллюска ближе, слой перламутра отвалился.

— Ты видишь эти печати? — спросил Лассе. — Это кириллица. Это принесет нам много денег.

Оставался четвертый моллюск. Его раковина была тверже остальных, хотя сам он был меньше. Ида, не колеблясь, привычно разрезала место прикрепления мускула и раздвинула половинки.

На отливающей зеленым мясной подушке в центре моллюска лежал очень маленький ключик из золота.

Они оба посмотрели на ключик.

— Вот видишь!

В петле находились две перекрещенные змеиные головы с раскрытыми зевами.

— Ага! Линней просил Соландера спрятать ключик… — тихо сказал Лассе.

— …украшенный змеями. И который имеет отношение к тому месту, где гнев Божий никогда не стихает, — спокойно продолжила Ида.

Они пристально посмотрели друг на друга, а потом на ключик.

— Куда это может привести?

— Понятия не имею.

— Что это за змеи? Видишь, они как-то по-особому выглядят?

— Да, действительно.

Они внимательно рассмотрели змеиные головы с полыми ядовитыми зубами, удивительно тонкими деталями, с маленькими дырочками для выпуска яда.