— Это был револьвер Трухарта? — спросил Том.

— Трухарт сказал, что у него есть оружие, но этот револьвер ему не принадлежит. Однако, он узнал его — некоторое время назад Трухарт продал этот револьвер судье Бейкеру, пожилому вдовцу, который каждое лето приезжал на Игл-лейк на две недели. Он увлекался стрельбой по мишеням. Жена Трухарта сказала, что через их дом прошло много оружия. Ее муж перепродавал пистолеты, и даже искал редкие экземпляры по просьбе коллекционеров. Но она не смогла опознать найденный револьвер. Том задумался, потом спросил:

— А она не смогла вспомнить имена клиентов, которым Трухарт поставлял оружие?

Леймон фон Хайлиц наклонился в кресле и одобрительно улыбнулся.

— Боюсь, этот человек был не из тех мужей, которые все рассказывают своим женам. Но я, конечно же, задумался над тем, что могло случиться с револьвером судьи Бейкера, особенно после того, как узнал, что судья отрицает факт покупки оружия. Если бы доказали, что он незаконно приобрел револьвер, Бейкер лишился бы своего места. Я много думал о том, мог ли местный проводник, разозлившись на поведение жены одного из клиентов, застрелить ее и сбросить труп в озеро.

— И что вы сделали дальше?

— Я поговорил с судьей Бейкером и его камердинером, Уэнделлом Хазеком, пареньком с западной части Милл Уолк. Поговорил с людьми в клубе. Потом пошел в редакцию «Игл-ривер газетт» и просмотрел подшивки за последние несколько месяцев. Я также имел беседу с местным шерифом, который знал мое имя из газет. И еще раз побеседовал с Артуром Тилманом.

— Тилман и был убийцей, — задумчиво произнес Том. — Он украл у судьи револьвер, застрелил жену, сбросил ее труп в озеро в том месте, где почти никто не бывал, а потом прокрался в хижину проводника и спрятал орудие убийства под кровать. Наверное, он содрал с окна одну из занавесок и завернул в нее труп.

— Представь теперь, в какой ситуации я оказался, — продолжал старик, не обращая внимания на слова Тома. — Прошел год с момента казни убийцы моих родителей. За несколько месяцев до этого я раскрыл, практически не прилагая усилий, одно небольшое дело — просто подметил любопытную деталь, связанную с обувью, которую носил один из участников событий в день убийства. Это добавило мне славы, но в то же время заставило почувствовать себя унылым и опустошенным. Я приехал на Игл-лейк, чтобы забыть обо всем остальном мире и попытаться решить для себя, чему я хотел бы посвятить остаток жизни. И тут я встречаю на пороге собственного дома довольно неприятного джентльмена с огромным псом, и он бросает мне в лицо информацию о новом убийстве и хочет купить мое время и внимание, то есть, фактически купить меня. «Вы мистер Тень, не так ли?» Мне сразу же захотелось на самом деле стать тенью, чтобы прокрасться мимо Тилмана и закрыть дверь перед его босом. Я так устал, что пообещал ему заняться этим делом, просто чтобы он скорее оставил меня в покое. Я был почти уверен, что жена сбежала от него. Выспавшись как следует, я решил не иметь ничего общего ни с кем из Тилманов. Просто не обращать внимания на эту историю.

— А потом было найдено тело, — вставил Том.

— И арестовали проводника. Артур Тилман тут же объявил, что не нуждается больше в моих услугах и не хочет, чтобы я продолжал расспрашивать соседей. Он особенно расстроился, когда узнал, что я разговаривал с Уэнделлом Хазеком, камердинером судьи Бейкера.

— Я же сказал, — радостно воскликнул Том. — Тилман хотел от вас избавиться. Он боялся того, что вы можете обнаружить.

— В общем, да. Помнишь, я сказал, что Тилман считал, что его жена находится где-нибудь поблизости?

— Конечно. Тилман знал, что она лежит на дне озера, завернутая в старую занавеску.

Фон Хайлиц улыбнулся и закашлялся.

— Возможно, — сказал он, отдышавшись. — По крайней мере это очень умное предположение.

Тому было очень приятно, что его похвалили.

— Вспомни о том, что Тилман считал меня частным детективом, но, в общем, человеком своего круга. Он не хотел признаваться постороннему человеку, что жена, возможно, сбежала от него. А когда ее труп обнаружили в озере, он перестал волноваться по поводу огласки, и теперь мне не от чего было его спасать. И он, конечно же, не хотел, чтобы мое расследование привело к еще более скандальным слухам и сплетням.

— При чем здесь слухи и сплетни? — удивился Том. — Ведь это он убил ее.

— Я уже просил тебя подумать, в какой ситуации я оказался, а теперь хочу, чтобы ты представил себе мое душевное состояние. Как только было найдено тело, все вокруг начало казаться мне совсем другим. Можно сказать, что я стал более восприимчивым, более заинтересованным, или что Игл-лейк стало более интересным. Но дело не только в этом. Озеро стало казаться мне более красивым.