— Уходим, командир? — как всегда задорно поинтересовался радист.

Выводы по поводу выпендрежа он сделал однозначные. Но произошедшее с ним несчастье ничуть не убавило у него жизнерадостности. Ну вот не видел он ни единой причины, для того, чтобы вешать нос. И это хорошо. Кто сказал, что на войне нет места шутке и смеху. Все как раз наоборот. Иначе либо сопьешься, либо умом тронешься.

— И отказаться от такой превосходной позиции? Сейчас. Только шнурки погладим, — возразил Виктор рассматривая противника в панораму командирского перископа. — И потом, если мы запрем колонну на этом шоссе, это только на руку летунам. Если они конечно сюда вообще прилетят. Забот у них и так выше крыши.

О том, что заодно им не помешает малость разжиться опытом, он говорить не стал. К слову, на фронте с этим делом все не однозначно. В мирное время, в войсках есть плановые занятия, привилегированное положение офицерского состава и юнкеров. Пали, не хочу. Причем, и рядовому составу достается на стрельбище до тошноты. И все-то за государственный счет.

Здесь стрелять приходится не в пример больше. Зато с заработком опыта по Сути все не столь однозначно. Вот практичный, тот да. Рискуя своей жизнью и испытывая все тяготы войны на своей шкуре, ты им обрастаешь очень быстро. Ну или тебя попросту грохнут. А не научишься делать выводы, так и не раз.

Но вот с развитием Сути, дела обстоят уже хуже. Противник не мишень. Он не желает подставляться, чтобы облегчить тебе задачу по его уничтожению. Мало того, так еще и сам норовит достать тебя. Что вообще ни в какие ворота!

Шутка сказать, но за полтора месяца боев, за минусом налога, он получил не больше тридцати шести тысяч опыта. За две недели после выхода из Шанхая всего-то чуть больше тысячи. В патронах-то недостатка вроде как нет. Но им тут найдется иное, более практичное, применение. Вот и выходит, что за время перерыва в боях, в цифровом выражении, он и вовсе заработал не больше рабочего на заводе.

Поэтому отказываться от вот такой замечательной возможности приподнять свою Суть, попросту глупо. Опять же, они имеют шанс нанести существенный урон наступающим японским частям. Если вдруг прилетят штурмовики, так и им работы хватит. Тем более, что экипаж Виктора имеет возможность запереть колонну, и облегчить штурмовку летчикам.

Передовой дозор уже давно убежал дальше по трассе. Голова колонны из десятка танков, перемежаемых грузовиками, тянулась между рисовыми полями, подставив борт. Середина еще только втягивалась в поворот, остальная часть этой механизированной змеи и все еще двигалась в направлении засады. То есть, основную часть колонны Виктор мог расстреливать практически вдоль. Замечательная позиция для максимального результата.

— Игорь, шрапнель, взрыватель две секунды. И приготовь еще два снаряда, — наводя орудие, приказал Виктор.

— Но… — начал было Туников.

— Выполнять.

— Есть, шрапнель, взрыватель две секунды, и приготовить еще два.

Никакой ошибки. Даже если японские танкисты рванут на полном ходу, до развилки им не успеть. А значит они будут оставаться на узости, представляя собой великолепную мишень. А бортом они будут стоять или лбом, значения не имеет. Так что, он их еще достанет. Серьезно же достать рассредоточившуюся на рисовых полях пехоту, уже не получится.

Выстрел!

Снаряд ушел к цели. Стрелянная гильза вылетела из казенника, стукнулась об отражатель и провалилась вниз. В нос ударил запах сгоревшего пороха. Но в боевое отделение попала лишь малая часть. Никакого сравнения, даже с тридцатисемимиллиметровой пушкой в японском танке. Тем более на фоне того, что вентиляция шутя управилась с остатками пороховых газов.