Виктору уже доводилось сталкиваться с такими, когда обнулял свой банковский счет. До недавнего времени считалось, что четвертая ступень для артефакта это максимум. Но как выяснилось, мнение было ошибочным. Недавно удалось создать артефакт емкостью в четыре миллиона восемьсот тысяч. И ДВР вроде как ведет переговоры, о приобретении лицензии на их производство.

Характерник усадил Виктора на стул, прикрепил к запястьям электроды. После чего взялся за рукоять, и под стрекот вращающихся барабанчиков с цифрами перегнал в него восемьсот пятьдесят тысяч опыта. Как и прежде Нестеров ничего не ощутил, но в очередной раз удивился тому, насколько ускоряется бег цифр, и как при этом управляющему артефактами удается четко отмерить строго оговоренное количество опыта.

Покончив с этим, Виктор вышел из кабинета, и направился на выход. В дверях разминулся с каким-то господином, в светлом льняном костюме и шляпе федоре. Тот окинул его взглядом, и приветливо улыбнулся. Оставалось только улыбнуться в ответ, после чего Нестеров вышел на улицу, под приветливое владивостокское солнце. Только одиннадцать, и до пекла еще как минимум час. Хм. А до поезда час. Так что, лучше бы поспешить на вокзал.

Бросил взгляд по сторонам. Остановка отпадает. Он еще не забыл как добирался сюда. Так-то еще не жарко. Но только не в переполненном общественном транспорте. Справа небольшой пятачок, где стоит сразу три такси. К ним-то он и направился.

Когда проходил мимо подворотни соседнего дома, из нее появилась, девушка, в весьма эффектном бежевом летнем платьице. Крупные локоны, обрамляли чертовски красивое лицо с призывно алыми губами. Шляпа с полями, и короткой вуалью.

Виктора привлек цокот высоких каблучков, и взгляд сам собой опустился на ее ножки. Ну что же, его ожидания полностью оправдались. Стройные, затянутые в шелковые чулки телесного цвета. Да и остальные формы никого не оставили бы равнодушным. Ч-черт, а ведь реально хороша! Он даже невольно сбавил шаг.

Что-то там ей не понравилось и незнакомка посмотрела под ноги, сосредоточившись то ли на туфельках, то ли на чулках. Но при этом она и не думала сбиваться с быстрого шага. Вдруг ее правая нога подломилась…

— Ой! — девушка едва не упала на мостовую, и буквально вцепилась в подвернувшегося под руку унтера.

— Поаккуратней, девушка, — подхватив ее, и спасая от падения, произнес Виктор.

— Спаси… Ой! М-м-м-м! Да что же за напасть, — из глаз девушки тут же брызнули слезы.

Подвернула ногу. Однозначно. Ну и что делать? Бросить ее вот так, без помощи? Не красиво как-то получается. Может просто посадить ее в такси и сбыть с рук. Бог с ними с деньгами. Не велика потеря. И потом, за возможность подержать в руках такую красоту, можно и оплатить проезд. Жаль что нет времени, а то можно было бы и продолжить знакомство. Все это в миг пронеслось в его голове.

— Вам помочь? — спросил он.

— Б-боже, как же больно! — она попробовала встать на ногу, и вновь повисла на его руке. — Ну как же так-то? — заливаясь слезами, произнесла она.

— Девушка, у меня мало времени. Мне нужно спешить на вокзал. Чем я могу вам помочь? — произнес Виктор.

— Если вам не сложно, проводите до моей квартиры. Это тут, в этом доме, — борясь с рыданиями произнесла она.

— Да конечно.

Не в состоянии идти самостоятельно, девушка буквально висела на его руке. Они ступили в тень подворотни, тело тут же ощутило приятную прохладу, а в нос ударила вонь. Похоже тут кто-то регулярно справляет малую нужду. Ну, в общем-то, ничего удивительного.

Они миновали арку, когда Виктор вдруг ощутил нестерпимую боль в левом боку. Настолько сильную, что он задохнулся криком, не в состоянии не то чтобы вскрикнуть или застонать, но даже вздохнуть. В него словно вогнали раскаленный прут и начали его проворачивать. Глаза застлала красная поволока, на смену которой пришла темнота. Последнее, что он услышал это работа стартера, и запустившийся двигатель грузовика. Дальше темнота…

В себя его привела все та же боль, прострелившая бок и живот. И вновь ощущение раскаленного прута, проворачиваемого в теле. Даже двух. Или больше? Звук работающего двигателя. Грохот подвески и деревянных бортов. И беспрестанная тряска, сравнимая с мучительной пыткой.

— М-м-м-ы-ых-х! — нечленораздельное мычание перешло в хрип.