Оттачиваемое моей командой искусство маркировки и перемещения клеток изменило мое представление о танце жизни. Увидев, что клетки в четырехклеточном эмбрионе и, вероятно, в двухклеточном не идентичны друг другу (как утверждают учебники), я поняла, что придется приложить много усилий, чтобы убедить себя в реальности увиденного, и еще больше усилий, чтобы убедить в этом своих коллег. Мне надо было довести до совершенства свою работу и свое эмбриологическое искусство.
Глава 4
Нарушение симметрии
История любой новой жизни — это история роста, развития и преобразования. Оплодотворенная яйцеклетка имеет необыкновенную способность делиться на множество клеток, самостоятельно выстраивающихся в уникально организованную материю — эмбрион, который со временем создаст организм человека. Каким образом некоторые клетки эмбриона становятся настолько непохожими на соседние, что создают организм, пока другие формируют плаценту? Все дело в нарушении симметрии.
Как только симметрия развивающегося эмбриона нарушается, клетки делают выбор, развиваясь в разных направлениях. Но почему? Из какой клетки раннего эмбриона появится плацента? Какая клетка проложит путь ребенку? У человеческого эмбриона есть и питающий его желток — так какая же клетка превратится в желточный мешок, внутри которого будет расти эмбрион?
Ко времени имплантации эмбриона все эти решения должны быть приняты. И каждое сопровождается событием, нарушающим симметрию.
Дальше предстоит еще больше таких событий. Например, из какой клетки эмбриона вырастет голова, а из какой сердце? Где будет верх, а где низ? Как отличить правую часть от левой? Заднюю от передней? Нарушение симметрии эмбриона является одним из важнейших процессов ранней жизни и основополагающих процессов для создания плана тела. Большая часть моих исследований в той или иной степени посвящена попыткам понять, когда и как по мере развития новой жизни эмбрион нарушает свою симметрию. Мне это кажется волшебством.
В этом великом деле партнерство и сотрудничество были моими помощниками. На пороге нового тысячелетия к нашей команде в качестве постдока[7] присоединилась Каролина Пиотровска из Польши. Каролина была необыкновенно одаренной в отношении манипуляций с эмбрионами, эдакий эмбриологический вариант тех, кого в Великобритании называют
Большинство аспирантов оказываются шокированы переходом от той мизерной информации, что преподается на курсе, к настоящей научной работе в лаборатории, где важна ловкость рук и где приходится осваивать новые навыки. Для многих является сюрпризом тот факт, что большая часть новаторских экспериментов, проводимых для подтверждения новых фактов и проверки новых идей, никогда не проходит гладко, по крайней мере, не сразу — понадобится терпение, чтобы создать правильные условия. Провал для исследовательских работ в порядке вещей. Мы учимся на ошибках и идем дальше. У Каролины было идеальное сочетание терпения, выдержки, целеустремленности и неиссякаемого оптимизма, позволявшее ей не сдаваться, если эксперимент не показывал ничего путного, и работать до тех пор, пока она не убеждалась, что все сделано правильно и что все контрольные эксперименты указывают на то, что результаты не являются артефактом (следствием эксперимента как такового) и потому заслуживают доверия.
Идеи, возникшие в результате нашей совместной работы, привели к моей первой публикации в
Симметрия стала центром отвратительных дискуссий. Оглядываясь на прошлое с научной точки зрения, могу сказать, что это был самый тяжелый этап моей научной жизни, казавшийся бесконечным. Джон Гёрдон помог мне своей спасительной дружбой и поддержкой. В свое время он предупреждал, что, если мы обнаружим нечто действительно важное, но противоречащее существующей догме, пройдет десять лет, прежде чем наше открытие будет подтверждено и принято другими группами, и еще десять, прежде чем оно получит признание. Я оказалась просто еще одним человеком, пострадавшим в долгой борьбе за понимание премудростей симметрии. Это событие на годы стало моим тяжким бременем.
Оплодотворение
По прибытии Каролины в Кембридж мы начали с изучения зарождения — Большого взрыва[8] индивидуального развития, момента встречи сперматозоида и яйцеклетки. Последняя — не заурядная клетка, а та, что преисполнена потенциалом и уникально экипирована для создания новой жизни. Это клетка, которая может расти и делиться, чтобы создавать историю, записывать ее и даже менять.
Когда на одном конце развивающейся клетки раннего эмбриона накапливается конкретный набор белков (
Некоторые элементы жизненной истории оказываются более симметричными, чем принято считать.
После изучения старых учебников по биологии может сложиться сильное впечатление, что яйцеклетка сидит на месте, словно высокомерная принцесса, и ждет, когда ее оплодотворят, а в это время сперматозоиды расталкивают друг друга в борьбе за ее руку и сердце.
Однако чтобы получить шанс на оплодотворение, яйцеклетка, зеркально отражая тяжелую участь сперматозоидов, вынуждена сначала соревноваться с множеством других яйцеклеток. К моменту рождения девочки в ее яичниках есть все яйцеклетки, которые будут высвобождаться на протяжении репродуктивного периода. Таких клеток примерно четыреста тысяч. Некоторые из них могут не созревать сорок лет, другие — дегенерировать, так и не созрев. Яйцеклетки находятся в спящем состоянии вплоть до овуляции, когда клетка получает от жизни первый приз и высвобождается под давлением из заполненной жидкостью структуры яичника.
Другие же аспекты первого танца жизни не так симметричны, как их описывают. Многие считают яйцеклетку и сперматозоид равными партнерами в деле создания новой жизни. По одному очень важному пункту — вкладу генетического материала матери и отца — они действительно равны. Но в подобном восприятии недооценивается человеческая яйцеклетка как мощный генератор потенциала, трансформации и перемен.
Крошечный сперматозоид и могучая яйцеклетка
Яйцеклетка — это могучая биохимическая вселенная, уникально оснащенная