Он вздохнул.

— Я лишь хочу попросить у тебя прощения за то, чего не сделал раньше. Может быть если бы больше уделял тебе внимания…

Хьюго не смог закончить свои слова. Он испытывал одновременно гнев и сожаление. Отвращение и любовь к собственному сыну. Даже после всего случившегося, он оставался им. Его мальчиком.

Губернатор посидел так несколько минут, но так и не дождался ответа. Вздохнув, он скривившись от боли в ноге поднялся с постели на которой сидел. Хьюго Вилм сделал всего два шага направляясь к выходу из камеры.

— Я не смог.

Тихий голос сына прозвучал за его спиной словно могильный шёпот. Хьюго обернулся.

— Что?

— Я не смог…

Плечи его сына дрожали.

— Я пытался. Я так хотел выстрелить… но не смог… Я думал, что жажду этого больше всего на свете. Настоящей свободы… — Франциско словно выдавливал из себя слово за словом. — Но я не смог нажать на курок.

Сын поднял глаза к отцу и Хьюго увидел блестящие в тусклом освещение слёзы.

— Видит бог, в тот момент я желал этого больше всего на свете… Но я не смог.

Молодого человека сотрясли рыдания и он скрючился, согнувшись и трясясь в беззвучном плаче.

Хьюго ещё несколько мгновений смотрел на сына, а затем вышел из камеры.

Том встал из кресла, когда двери в кабинет открылись и через них прошел прихрамывающий человек. Он опирался на пластиковый костыль одной рукой.

— Губернатор.

Том протянул Хьюго левую руку, так как правой губернатор сжимал рукоять костыля. Пальцы протеза осторожно пожали ладонь Вилма.

— Капитан Райн, — кивнул он, заметив как на мгновенье лицо стоящего перед ним черноволосого человека скривилось.

— Временно исполняющий обязанности, — поправил его Том. — Как вы знаете, наш капитан погиб во время инцидента с «Винтаном», а старший помощник Вальрен находится сейчас под опекой врачей на борту крейсера. Она так же тяжело пострадала.

— Сегодня тяжёлый день для всех нас, Райн, — произнёс губернатор с видимым облегчением усаживаясь в кресло.