Я сильно волновалась перед встречей с мамой. Или как мне её называть? Кери? Черт! Что я здесь делаю? Надо было сбежать ещё в аэропорте! Теперь же придётся жить вместе с незнакомой мне женщиной, с женщиной, которую я ненавижу, и терпеть не могу! С моей мамой…

— Вы можете идти, — мило шепнула стюардесса и жизнерадостно улыбнулась, сверкнув огромными добрыми глазами.

Я в замешательстве оглянулась вокруг и поняла, что в самолете я одна. Видно, задумавшись, я окончательно потеряла счет времени.

— Да, спасибо, — робко буркнула я, и достала сверху небольшую сумку — весь мой багаж, между прочим.

Так, главное смотреть под ноги, а то из-за прикативших к глазам слез, я просто не увижу ступенек и покачусь кубарем. Словно в тумане, я на ощупь шла по салону, в надежде проснуться дома, в своей постели, услышать, как папа тихо прокрадывается по коридору, после столь позднего приезда с работы, как Шеннон отчитывает его, уверяя в том, что проводить, столько времени на работе вредно для здоровья! Боже! Как же все могло так измениться? Что же мы такое сделали, что наша жизнь превратилась в сущий ад?

Яркий свет ослепил меня, когда я подошла к выходу из самолета. Прикрывшись рукой, я медленно спускалась по ступенькам, думая, как же мне начать разговор с матерью. И начинать ли мне его вообще? Ей наверняка начхать на меня, и то, что я буду жить с ней, просто безысходность, но никак не любовь.

— Кейт! — жизнерадостно воскликнул женский голос, и я в замешательстве оглянулась вокруг.

Едва моя нога коснулась асфальта, на меня накинулась женщина, лет сорока двух. Она быстро убрала каштановые волосы, прилипшие к мокрому лицу, и искренне улыбнулась.

Похоже, она плакала, но зачем? И почему она такая веселая? Она что не понимает, почему я здесь?

— Кейт, детка! Как же я рада тебя видеть! — вскрикнула женщина, и принялась меня обнимать ещё сильней.

Я словно предугадав это, отошла на шаг, испугавшись такого порыва, и в замешательстве согнула правую бровь.

— Мама? — недоуменно спросила я.

Женщина озадачено наморщила лоб, и отчаянно отступила назад.

— Я должна была догадаться, что теплого приема мне не видать, — разочарованно прошептала она.

С тех пор, а точней лет семь назад, многое изменилось, и мама тоже. Я помню её стройной высокой блондинкой, в роскошном пальто, и с ярко горящими карими глазами, но сейчас…

Она заметно прибавила в весе, и перекрасилась в шатенку.

— Кери? — всё ещё не веря, переспросила я.

— Ну, а кто же ещё? — усмехнулась она.

— Ну, я… Ты изменилась, — неуверенно сделала вывод я.

— А! Так ты про это? Ну, карьера писательницы отрицательно отразилась на моем внешнем виде, — её лицо растянула довольная улыбка, и она, робко обхватив меня за плечо, пошагала к выходу из аэропорта.