Хаким расхохотался. Затем притянул племянника к себе еще ближе, посерьезнел и сказал тоном приказа:

— Ты вот что — ты себе подружку там найди! Ну там немку, голландку или другую какую непотребную. И ходи с ней по ресторанам. Чтоб тебя с ней видели. А бороду — сбрей!

Бободжон растерялся.

— Как же? Это ведь… против воли Аллаха!

Дядя сердито мотнул головой:

— Ты меня слушай. Делай, что я велю. И держись подальше от мечетей. Там полно стукачей.

Бободжону понадобилась добрая минута, чтобы переварить совет. Потом он энергично закивал головой:

— Понял, понял.

— Твой друг… этот Длинный… ты мне, помнится, говорил, что он совершенный варвар, так?

Бободжон не стал прекословить. Хотя то, что Уилсон не мусульманин, можно было сформулировать и менее грубо.

— И ты — такому! — доверяешь?

— Да.

Дядя скептически пожевал губы.

— Христианин?

— Нет. Не христианин. Вообще никто.

Дядя нахмурился:

— Чтоб никто — такого не бывает.

Бободжон набрался мужества и возразил:

— Длинный — другой. Ему вообще на религию наплевать.

— Человек без Бога в душе… разве это человек?