— Уверены, что он наблюдал за мальчишкой?

— Скорее всего. Сегодняшним детям трудно доверять. Мальчишка мог выбросить письмо в урну.

— Может быть, нам поможет видеозапись? — спросил Лунин. — У нас на фасаде здания стоят камеры видеонаблюдений.

— Хорошая идея, — сказал Вербицкий. — Может быть, у вас сохранились записи видеонаблюдений того дня, когда был отравлен Прудников?

— Наверняка. Архив сохраняется полгода. Я должен вам сказать, что у меня был журналист Громов. Как я догадываюсь, вы с ним знакомы. Он интересовался той же тематикой, что и вы. Я ему рекомендовал обратиться к Рудику. Мне кажется, Громов знает немало.

Вербицкий повернулся к Рудольфу:

— Вы встречались с Громовым?

— Да, — ответил он, немного помолчав. — Наша беседа имела частный характер.

— С репортерами уголовной хроники частных разговоров не ведут, и вы должны это понимать. К тому же речь идет об опасных преступниках, которые не намерены останавливаться. Ведь это вы выдвинули предположение, что карабин им еще понадобится. Вы не школьник, Рудольф, вас не надо предупреждать об ответственности за умалчивание фактов.

— Вы задавали вопросы, я на них отвечал.

— Хорошо. Я задаю вам очередной вопрос. О чем вы говорили с Громовым? Меня интересуют не личные дела, а то, что касается расследования.

У Рудольфа лоб покрылся капельками пота.

— Хорошо, я расскажу. Вербицкий повернулся к Лунину:

— Мы вам мешаем?

— Нет, нет, разговаривайте, а я пойду займусь поисками видеозаписей. У меня это получится быстрее, чем у секретарши.