Она приготовилась к длительному ожиданию, однако не прошло и десяти минут, как из судебного зала вышел секретарь и произнес:

– Жозефина Мохон, Кейт Пауэлл и Клайв Уэстбрук здесь?

Все трое покорно кивнули. У Кейт тоскливо засосало под ложечкой. Секретарь, тощий мужчина в мятом костюме и с безвкусным галстуком, мимолетно улыбнулся.

– Похоже, вы нам не понадобитесь. Мистер Сазерленд в последний момент признал свою вину.

Полу дали три месяца ареста условно и присудили возместить моральный и материальный ущерб. Секретарь суда разъяснил, каким образом будут производиться выплаты, и удалился. Кейт, Клайв и Жозефина стояли столбом, переваривая услышанное.

– Из-за этого ублюдка мы потратили все утро, – прервал молчание Клайв. – Надеюсь, он доволен.

Кейт не стала развивать тему. Они приготовились уходить, когда дверь зала открылась и вышел Пол Сазерленд.

На его лице застыло угрюмое выражение, глаз заплыл. Кейт напряглась, ожидая услышать какую-нибудь гадость, но он лишь мрачно взглянул на нее, развернулся и пошел прочь.

– Похоже, этот тип затаил на тебя злобу, – заметил Клайв.

– Так и есть.

У здания суда они поймали такси, но Кейт не стала садиться в машину. Чувствуя себя прогульщицей, она пообещала скоро приехать в офис, а сама направилась к ближайшему метро. Отдел доставки королевской почты находился всего в паре станций.

Кейт вышла из подземного перехода, привычно изнывая от нетерпения. Ей уже случалось проверять абонентский ящик, и каждый раз волнение заставляло ее ускорять шаг. Она подошла к стойке, показала неулыбчивой женщине удостоверение личности. Та безмолвно взяла его и исчезла в служебном помещении.

Томясь в ожидании, Кейт уговаривала себя не обольщаться. Она разместила объявление две недели назад. Составление текста заняло несколько часов; в результате, после долгих мучений, пришлось ограничиться простой констатацией факта: «Работающая женщина ищет донора для искусственного оплодотворения».

Кейт отправила объявление в медицинские журналы и на специализированные сайты, от психиатрических до гинекологических. Некоторые категорически отказались его размещать (каждый отказ заставлял ее сгорать от стыда), но большинство изданий приняли без комментариев. Кейт начала регулярно заходить в отдел доставки, однако абонентский ящик оставался прискорбно пустым.

Когда служащая наконец появилась, в ее руках белел конверт, ярко выделяющийся на фоне синей униформы.

Онемевшими пальцами Кейт взяла ручку и коряво расписалась в уведомлении о доставке. Конверт был тонкий, мятый, подписанный небрежным почерком, но радость оказалась сильнее осторожности. Едва выйдя на улицу, она тут же его вскрыла.

Письма не обнаружилось. Сперва Кейт решила, будто конверт пуст, но потом заметила – внутри что-то прилипло. Она потянулась за содержимым, однако вовремя поняла, что там.

От унижения и отвращения к горлу подкатила тошнота. В конверте лежал использованный презерватив. На глаза Кейт навернулись слезы.

Она выбросила конверт в урну, тщательно вытерла руки влажной салфеткой, а потом, чувствуя себя испачканной, побрела обратно к метро.

Лето перевалило за половину. Люси и Джек уехали с детьми на отдых в Девон. Они опасались оставлять дом без присмотра, и Кейт предложила пожить там в их отсутствие. После того как вломился Пол, ей было неуютно в своей квартире, а когда поверенные мисс Уиллоуби выставили на продажу ее жилье, – тем более. От мысли, что внизу никто не живет, становилось совсем тоскливо. Две недели в просторном доме Люси и Джека обещали настоящий отпуск.