– М-мать! – выразительно рявкнул Веллан, наблюдая за Эрхардом. Король Пограничья – оборотень, получеловек, полуволк. Представитель самой уникальной расы мира Хайбории. И вот сейчас Эрхард начал изменяться. Изменяться на глазах. Вытягивались челюсти, кожа покрылась серовато-белым волосом… Неизвестно, до чего бы дошло превращение (любая сильная магия заставляет оборотня возвращаться в его исконный облик), но более молодые, а значит, более сильные Веллан и Эртель, а с ними и телохранитель подхватили Эрхарда под руки и повлекли к лестнице, уводящей на городскую улицу.

Очень вовремя!

Граф Крейн, молодой русоволосый красавец, воздел руку и прокричал людям, находившимся на барбикене:

– Где губернатор?

– Именем короля и трона Дракона ты, мятежник, говоришь с владетелем города Эвербах! – сипло проорал в ответ месьор Остарт, находившийся здесь же. – Чего надо?

– Раскрыть ворота и принести присягу истинному королю! – запросто отвечал граф Эдмар Крейн. – Принцу Ольтену Эльсдорфу, принявшему в память о скончавшемся отце и убитом брате имя Нимед!

– Весело, весело, – прошептал я под нос, отлично понимая, что бунтовщики столь малыми силами никогда не возьмут большой укрепленный город. – Что-то у нас слишком много живых покойников…

– Именем короля Тараска, – торжественно провещал губернатор Остарт, – объявляю, что вы признаетесь бунтовщиками, злодеями короны и прихвостнями самозванца! Смута допущена не будет! Если вы сложите оружие и сдадитесь властям, наделенным полномочиями от имени законного короля…

Договорить месьору Остарту не дали, хотя губернатор собирался произнести речь об отпущении грехов дворянам и простецам, введенным в заблуждение – послабление на суде, никаких смертных казней, а лишь каторга самое большее лет на десять и прощение кающимся.

Голос подала девочка, умопомрачительно похожая на герцогиню Эрде:

– Сударь, можно покороче? Вы сдаете город или нет?

Остарт надулся, как гусак, брызнул слюной и проорал в ответ такие речи, насыщенные удивительными сравнениями означенной девицы с миром животных и пристрастий оной к непотребной любви, что всем сразу стало ясно: Эвербах был и остается твердыней короны Немедии.

– Ты сказал, – тонкий голос донесся из-под стены. – Это было первое, оно же последнее предложение. Страже, находящейся на барбикене, я могу посоветовать спуститься вниз и отойти подальше.

– Отойдите!! – неожиданно сам для себя заорал я. – Она волшебница! Она снесет ворота за краткий миг!

К сожалению, меня не послушались и приняли за паникера. Но давайте согласимся, что Тотлант всегда был умным человеком. А ум – это прежде всего осторожность.

Поэтому мне и досталось меньше всех.

Я кубарем скатился по лестнице вниз, неудачно стукнулся плечом о доски мостовой, однако поднялся и, подбирая балахон, рванул к стене ближайшего дома. Мое магическое сознание было полностью залито истекавшей из тьмы древности красноватой жижей – силой, которую я не мог постичь. Нынешняя магия ничего подобного не знает. Сет Великий, ответь, что это?

Судя по всему, Сет, бог, которого я чту с детства как одну из великих Сил мира, но не особо уважаю, решил обойти стороной удивительные события на полуночи Немедии. У Сета и без того дел невпроворот.

Знаете ли вы, что такое кхитайский взрывной порошок, с помощью которого обычно делают фейерверки? Если не знаете – ваше счастье! Кхитайцы додумались использовать смесь серы, селитры и угольной пыли не только для развлечений, но и для целей военных. Когда я ездил в Кхитай, видывал, как «мастера огня» при помощи маленького бочонка этой жуткой крупы уничтожали огромные деревянные и каменные башни.

Судя по всему, надвратный барбикен Эвербаха пал именно под действием похожей смеси.