Слышишь песню их уст —
поют уснувшие сфинксы.
Вам, живущим в песках, не понять тоску у моря.
Поцелуй волну, удержи ее чувственный трепет.
Он нежней, чем вздох груди от желанья.
Я иду по горячим пескам и растаял
вкус тех поцелуев.
О великий Озирис, научи не забыть
этот вкус перед смертью.
После гибели мира.
Храм разрушен, алтарь мой – песок и камни.
Я хочу увидеть, о друг мой дальний,
будешь ли ты о нас помнить.
– Да, в такую жару чего только не начинает казаться, а если еще и экзамены принимать… Как хочется к морю.
– А мне в Градонеж, – снова пожаловался Глеб.
– И об этом я тоже хотел с вами поговорить. Идите сюда, здесь тень. Кабинет у нас будет под теми двумя соснами. Между прочим, мы с вами сидим прямо на селище XII века, а вот тут у них была пристань.
– Смотрите, даже керамика.
– Какой черепочек!
– Насколько вещи долговечнее людей. Даже обидно, сколько поколений ушло, а какой-то кусок горшка остался.
Сосны шумели тихо, и кора у них золотистая, теплая от зноя. Птицы пели.