— На чем вы ездили?
— На ГАЗ-66. Или РАФ-2203[26] или УАЗ[27]. Также на БТРах и БРДМах.
У нас был земляночный городок. Моя личная землянка — на фотографии. Написано «Резервадо» — как мы шутили: зарезервировано специально для нас. Нас там жило три человека. Когда начались холода, я сделал дверь в этой землянке, мы её завешивали одеялом. В землянке была вытяжка (в форме трубы). Мы вытяжку закрывали, спали под тремя одеялами, и всё равно было холодно. Температура в первый год опускалась до –1 °C.
— Высокогорье?
— Плато 1700–1800 м над уровнем моря. Ходили в зимних (ангольских) куртках. Ангольцы вообще надевали наши советские военные зимние шапки, завязывали тесёмки под подбородком. Смешно было смотреть — черная физиономия, в советской шапке, вот так завязанной. То есть, одевались мы по-зимнему.
Но это бывало, обычно, вечером и утром, а днем было +25–30 °C. Такой вот перепад температур. Что нас спасало — земля прогревалась днём до +30 °C. Но утром мы вынуждены были выходить в куртках. То есть, надеваешь обычную солдатскую куртку, под неё или на неё вешаешь «лифчик» с патронами (если нужно), берешь автомат и пошёл. Нас спасали эти куртки, и то, что днем мы прогревались, и земля прогревалась. И вечером обычно, если у нас было это дело (выпивка), мы выпивали и ложились спать, но под три одеяла.
— Какие ещё обязанности, кроме переводчика?
— Дело просто в том, что я, как переводчик, стал фактически начальником тыла в «Печоре» С-125. Ездил, доставал продукты, если удавалось, то что-нибудь послаще и повкуснее, снабжал наших спецов формой, всякими предметами туалета и прочее. Надеюсь, что хоть как-то смог скрасить нашу жизнь там.
Что я хочу ещё сказать? К сожалению, ангольцы — воины настолько никудышные, что даже и говорить не хочется. Мало того что они просто боялись воевать (особенно, с юаровцами), боялись идти в бой, так они ещё и не хотели делать то, что им говорили советники и специалисты. С боязнью всё понятно, все мы люди — все боимся, но требования уставов надо выполнять, приказы начальников, советы специалистов, я уже не говорю про требования воинской дисциплины, — это вообще святое!
Почему я такое говорю? Меня полгода знали все ангольцы миссии в Куито-Куанавале — Кто такой синьор Джеронимо?[28] — У меня было такое «nome de combate» (боевое имя) — Джеронимо.
Почему они меня знали?
Первый раз, когда я заступил помощником дежурного по нашему земляночному городку, пошёл проверять посты (всё было во время битвы за Куито-Куанавале). Что меня больше всего возмутило? Ситуация приблизительно такая — ночь, время примерно два часа. Я иду проверять посты, светит луна, всё ярко освещает на земле.
Стоит негр на посту с автоматом. Дело в том, что у них не было ремней для автоматов, поэтому они их держали в руках. И вот он так стоит, держит в руках автомат (АКМ) и спит. Стоя — ни о дерево не оперся, просто стоя спит. Я поначалу подумал — ну, может быть, я чего-то не понимаю, кричу ему как обычно: «Гуарда!» (Охрана!) На это должен получить отклик: «Асессор? Синь, пронту» (Да, готов).
Ничего не звучит (в ответ).
Я думаю — ну ладно, подхожу ближе. «Гуарда!» Опять ничего.
Подхожу прямо к нему, как к тебе сейчас. Беру одной рукой автомат и ему — по челюсти. Он падает, автомат у меня в руках. Я ему говорю: «Спишь что ли?» А он мне: «Нет, не сплю».
— Ах ты, такой-разэтакий, и ещё ему, для ума.
Поэтому сразу все ангольцы запомнили, кто такой сеньор Джеронимо.
Когда заступал помощник дежурного — все спрашивали: Джеронимо или нет. Если да — ну все, улёт. В то время как я шел проверять посты, все стояли нормально, бодро отвечали. Три поста было. Один — возле нас прямо, возле ПВО. Другой — возле того места, где главный советник жил, и третий — на выходе из нашего лагеря, где мы находились. Все эти посты надо было проверять.
Потом я с полковником Зиновьевым договорился (дай Бог ему здоровья!), что не буду больше стоять помощником дежурного, потому что, кроме этого, я был одновременно начальником тылового обеспечения, начальником вещевой службы, начальником кухни. Я все меню составлял для нашей группы в десять человек специалистов ПВО «Печора».