Хорошо, что это оказалась вторая. Это быстрее привыкает к моим причудам. А первая, где-то прячется за домом, и поскуливает. Ну и чёрт с ней, соскучится, сама придёт.

Показав, как и куда надо светить, и убедившись, что мадам в состоянии выполнить свои нелёгкие обязанности, я приступил к операции.

Очень надеюсь, что у меня, как у любого врача, не появиться своё кладбище.

Сначала я осмотрел раны на груди, предварительно обработав водкой прилегающие поверхности. С помощью пинцета, и ватного тампона, извлёк из них мусор, выдавил образовавшийся гной, и опять щедро залил водкой. Обработав края ран йодом, стянул их пластырем, увы, шовного материала у меня нет, и, смазав «Спасателем», залепил всю эту конструкцию подорожником, перенесённым сюда вместе с частью дороги. Бинтовал его укрывным материалом для растений, спондбондом, предварительно порезав его на ленты. Тратить нормальные бинты, было жалко. Был бы он чистым, то их можно было бы использовать по второму кругу после кипячения, а так…

Теперь рука. Здесь всё гораздо хуже. Крупные вены, слава богу, не задеты, но что мне делать с этими дырами? И где достать противостолбнячную сыворотку? Ещё и гной из ран течёт.

— Надо ставить дренаж. Да, где ж его взять? У меня здесь аптек нет, чтобы капельницы на каждом углу продавались. Похоже всё. Кандидат в покойники уже есть.

Но оставлять, так как есть, не хотелось. Поэтому промыл раны водкой и, смазав дырки тем же «Спасателем», наложил самодельный бинт.

— Какого хрена, я делаю, а? — ну, надо же быть таким тупым. Я метнулся в сарай и вытащил моток провода. Хороший ПВСик, толстенький и кругленький, то, что надо. Путём не хитрых манипуляций, я срезал с него четыре изоляционные трубки и, обработав… эх… водкой, натыкал их в раны, которые пришлось спешно разматывать.

Уф, неужели получилось?

Завтра посмотрим, а сейчас лубки примотаю и спать.

Это кто там у меня за спиной сопит?

— А, явилась, не запылилась. Ну, ну смотри, смотри. Глядишь, и научишься, чему ни будь полезному. Не всё же время кусты ломать.

Я медленно повернулся, и увидел отпрыгивающую от меня фигуру.

— Дикарка, однако, — я махнул на неё рукой и продолжил заниматься своим делом.

Наложив лубки, и туго перебинтовав руку, я достал самую большую драгоценность в моей аптечке — одноразовый шприц и ампулу с антибиотиком. Впрочем, все остальные лекарства, тоже большая ценность, потому как невосполнимы.

Спать я в дом не пошёл. Натаскал всякого старого шмотья из сарая и из дома, поставил рядом мангал, развёл в нём огонь, чем опять вызвал переполох среди аборигенок и, указав дамам рукой в кучу тряпья, завалился на надувной матрац.

Вызывало беспокойство затянувшееся тучами небо, но мне было уже всё равно. Нащупав успокаивающую твёрдость маленького топорища под подушкой, со счастливой улыбкой начал проваливаться в сон.

— Уар, уар, уар.

— Аук, аук, аук, — раздались испуганные звуки.

Понятно, включились светлячки. Можно, спать дальше. И я уснул.