– Сегодня ночью, – продолжала Софи, – тебе опять приснился кошмар.
Жанна смотрела на маму с непониманием. Казалось, ей хочется сказать: «Да ты вообще о чём?»
– Не было никакого кошмара.
– А почему же ты плакала? – резко вмешался папа (он был в плохом настроении после бессонной ночи).
И снова такой же взгляд: взрослый, жёсткий, снисходительный. Я никогда не видел, чтобы Жанна так смотрела – такая малышка в льняных кудряшках, смешливая глупышка пяти лет. Лицо её прямо преобразилось.
– Я не плакала, – ответила она решительно. – Это она плакала.
Папа нахмурился.
– Она? Кто она?
Сестра стала возить по столу своего пони с радужной гривой и звёздочками на крупе. Родители переглянулись. Чувствовалось, что им смешно, хочется сказать: «Ох уж эти детки!»
Но мне было не смешно. На мгновение (ну, на долю секунды) мне показалось, что моя сестра – это не моя сестра.
Потом Софи отправилась купаться, и мы остались с папой. Он стал рассказывать о ремонте, о том, что уже начали делать, что ещё нужно сделать, о том, как здесь будет прекрасно через пару месяцев. Что на следующей неделе рабочие сделают застеклённую дверь и атмосфера в комнате изменится. Потом всю обшивку стен и потолка покрасят в белый, только паркет останется как есть.
– Ты поможешь, Мало? Красить – это же здорово! Ты действительно чувствуешь себя хозяином. Когда комнату перекрасят, здесь будет лучше, правда?
Я ухватился за предоставленную возможность.
– Папа, у кого ты купил этот дом?
– Тебе это интересно? – спросил он удивлённо.
– Ну, я хочу знать, у кого это я живу…
Прежде чем ответить, он отхлебнул кофе.
– Ты живёшь у себя, старина. На этот раз действительно в своём доме.
Папа называет меня «старина», когда считает, что у нас важный разговор. Такой мужской. А мне, как обычно, это кажется забавным.
– Серьёзно, папа… Что за люди жили здесь до нас?