Широкие плечи. Издевательская полупрозрачная футболка, сквозь которую просвечивались хорошо развитые мышцы. Особенно притягательно смотрелась спина с очерченными мясистыми лопатками и затемненной выемкой вдоль позвоночника. Рельефная грудь, ореол соска на которой выглядел так, словно его намеренно чем-то обвели — резко контрастный, хорошо заметный даже издалека. Но ореол еще ерунда. Больше всего Лину заворожили сами соски. Темный кружок и пупырышек посередине. Словно замерзший и оттого затвердевший, он так четко выпирал, что его неудержимо захотелось потрогать пальцем. Воображение дорисовывало и второй сосок, который сейчас не было видно, потому что его обладатель сидел в пол оборота к ней; оно же вовсю представляло парня без мешающейся футболки, в движении, так, что мышцы его перекатывались под кожей и напрягались то тут, то там — девушка непроизвольно стиснула колени.

«Чего он на меня так пялится?» — отрешенно подумала она, сверля взглядом смотрящего на нее парня. Обычно на Лину в таком будничном виде внимания никто не обращал, даже на работе соседки по прилавку иной раз высокомерно хмыкали в сторону девушки, мол, одеваешься хуже уборщицы. Техничка, Нина Петровна, казалась ей замечательной женщиной, у которой всегда можно было стрельнуть сигаретку, и одевалась она со вкусом — и Лина никак не могла понять, какого черта их вообще сравнивают и почему одеваться, как уборщица — плохо.

За размышлениями девушка совсем упустила из виду момент, когда не запрещенный мужской сосок вдруг поднялся с места и выдвинулся к ней. А когда очнулась, то аппетитно выпирающий пупырышек находился всего-то в паре метров от нее и неумолимо продолжал приближаться; от неожиданности она поперхнулась кофе и закашлялась.

Сосок замер в полуметре от девушки; очаровательные губы парня на симпатичном лице зашевелились и мелодично пропели:

— One in a million! — и растянулись в улыбке, чуть обнажая белые, ровные зубы (без каких-либо признаков кариеса!)

«Обалдеть!» — подумала Лина и тут только сообразила, что сидит в наушниках. Она быстро вытащила их и, отчего-то чувствуя себя крайне неловко, переспросила:

— Что?

— Вы здесь одна?

На всякий случай девушка посмотрела направо и налево, убедилась, что за столиком помимо нее никого нет, и утвердительно кивнула.

Внутри нарастало непривычное напряжение. Близость аппетитного тела напрягала, но в то же время Лина поняла, что упускать шанс поиграть с настолько необычным объектом никак нельзя, тем более, что парень сам к ней подошел, без каких-либо ухищрений с ее стороны. Никто его о том не попросил; сам подошел — сам виноват. Вот только на сей раз она оказалась совершенно не готовой, чувствовала себя так, словно ее застали врасплох за нехорошим делом, и все смешалосьв голове. Да и как можно сосредоточиться, когда перед лицом маячит, черт бы его побрал, такой потрясающий сосок?!

— Можно присоединиться? — продолжал упорствовать красавчик, и Лина автоматически кивнула.

Теперь на уровне глаз оказалось лицо парня. Девушка еще раз пробежалась взглядом по переплетенным русым прядям, отмечая, что перхоти на голове нет; полюбовалась родинкой на подбородке, обратила внимание на цвет глаз — болотно-зеленый, посчитала серьги в ухе — пять колец, и сглотнула обильную слюну.

Вероятно, молодой человек смутился от того, что его настолько неприкрыто разглядывают, потому что следующей фразой произнес:

— Если я мешаю, то…

— Нет-нет, ахаха, — быстро отреагировала Лина, не понимая, отчего ей вдруг стало так весело. — Классная прическа.

— В первый раз мне говорят, что она классная, — с лица парня полностью сошло напряжение. — Меня Кирилл зовут. А вас?

— Кирилл… — повторила девушка, пытаясь разглядеть сквозь футболку, есть ли на его груди волосы. Вроде бы, чисто. Но не на сто процентов. Волоски могли оказаться светлыми и слиться с цветом футболки.

— Вас тоже зовут Кирилл? — парень опять невозможно очаровательно улыбнулся.

— Что? Ах, нет, конечно, нет. Лина. Очень приятно, ахах.

«Да что за чертовщина?!» — выругалась она мысленно; взять ситуацию под контроль никак не получалось, и идиотические смешки вырывались наружу помимо ее воли. И ладно бы ими дело и ограничилось, так нет! Руки почему-то задрожали, ладони вспотели, а в голове воцарилась полнейшая сумятица, словно она не кофе чашку выпила, а бутылку шампанского. Залпом.