— Это всего лишь царапина, — сухо выпаливаю и отворачиваюсь.

— У тебя кровь! — Он сжимает мое запястье сильнее, накрывая руку и прижимая к груди.

— Как можно так к себе относиться? — Парень вздыхает и уводит обратно вниз.

— Тебе надо её промыть. И как можно быстрее, — выговаривает он жестко.

В просторной гостиной Питер усаживает меня на мягкий диван, прося сидеть и ничего не трогать, в то время как сам скрывается за стенкой.

Не прошло и секунды, как он уже аккуратно выкладывал на столик самое необходимое. Мы молча промыли рану, затем парень аккуратно принялся перевязывать её бинтом.

Я наблюдала за его действиями, иногда зевая от усталости во весь рот. Через минуту из горла вырывается смех.

— Ты чего смеёшься? — Питер поднимает глаза, спрашивая.

— Просто, — легко отвечаю, поежившись на месте. — Заметила, что когда я рядом с тобой, то всегда попадаю во всякие неприятности.

На секэунду он перестает перевязывать рану и поднимает на меня изумленный взгляд.

— Да, — кивнул головой он. — Сначала нога, теперь рука.

Я сморщила нос и сжала кулак на коленях, затем разжала и глубоко вдохнула. В голове висел вопрос, который не мог просто так дать покоя и нормально жить.

«Что если?…» — с этим вопросом каждый просыпается утром в новый день. И причем каждый раз буквально все обдумывают эти два слова по-разному: кто-то строит целый план, как осуществить это «если»; кто-то даже и не старается уделить этому вопросу минуту, потому что уверен, что это пустая трата времени.

— Почему ты так заботишься обо мне? — спрашиваю его, сама себя поражая. Он долго разглядывал мою ладонь в тишине, потом качнул головой и усмехнулся.

— Я тебе уже говорил, — начинает он неохотно, медленно завязывая повязку. Закончив с ней, парень отодвинулся и улыбнулся.

— Я беспокоюсь за тебя.

Уголки губ поднялись вверх и я пожимаю плечами, хотя внутри не уверена — правда ли это? Время и вера — вот то, что мне остается.

В итоге веревки на узле бинта привлекали больше внимания; я начинаю играться с ним, как кошка с клубком ниток. В кармане Питера зазвонил телефон. Он таки как раз и развеял ту атмосферу вокруг нас.

Несколько раз он ругался, но делал это довольно тихо, видимо, чтобы не спугнуть меня, затем я слышала только его приглушённый голос и усталый голос из трубки. Он отключился, когда очередное сомнение попыталось снова облачить разум темными пятнами.

— Что-то случилось? — Я подпрыгиваю на месте, сильно сжимая руки в кулаки.