Питер опускает меня на землю, аккуратно держа за плечи.

— Сможешь идти? — спрашивает он.

Я делаю шаг, но, покачнувшись, руками хватаюсь за воздух, чувствуя невесомость. К счастью, Питер ловит меня и прижимает к груди. Парень глубоко вдыхает воздух в легкие.

— Я понял. Дыши глубже, Кер.

Приобняв меня за талию, другую руку повесив себе на шею, Питер делает маленькие шажки, пока такими темпами мы не доходим до крыльца.

С дверью мне пришлось немного повозиться: тыкала ключом в замочную скважину, но перед глазами все плыло.

Наконец Питер отстранил меня в сторону, выхватил ключ из рук и одним движением пальцев ловко повернул ключ. Дверь поддалась и со скрипом распахнулась.

Затем он осторожно уложил меня на диван, и я откинулась на изголовье.

Я рухнула на мягкие подушки и из уст вышел писклявый стон.

— Где у тебя кухня? — спросил Питер, отходя назад. Я махнула рукой в сторону коридора и через секунду он кивает, исчезая за стеной.

Через две минуты он снова возвращается ко мне, неся в руках синюю аптечку. В такой ситуации любой другой человек заплакал бы от безысходности и жгучей боли в ноге, но не я. Мне почему-то наоборот хотелось улыбнуться.

— Питер, не стоит, я могла сама…

— Сама? — Он поднял глаза вверх, будто что-то прикидывал или представлял. Питер кивает, хмыкая.

— Доползла бы? — Он присел возле меня и протянул ладонь.

— Нет уж. Давай ногу.

Я покорно подняла ее, зажмуриваясь от боли. Когда пальцы Питера обхватили мою ногу и лед в пакете постепенно начал таять, боль поутихла.

— Легче? — тихо шепчет парень, длинными пальцами поглаживая мое колено.

— Угу.

Холод протекал по всей ноге, притупляя боль внутри.

Я наслаждаюсь его игрой пальцами на моих ногах, сердце уходит в пятки, по телу пробегает мелкий поток тока, отбивая пульсирующую боль внизу живота. Что это? Такого я не испытывала никогда.